Ребут «Сплетницы» (Gossip Girl) вышел совсем недавно, а уже успел наделать шума. Критики и фанаты оригинального сериала много говорят о том, что их надежды не оправдались. Но почему?

Что может предложить зрителям новая «Сплетница»? Неужели свежий взгляд на жизнь богатеньких учеников частной школы не заслуживает внимания? Отбрасываем предрассудки и пытаемся разобраться. 

Дуэт «Сплетниц»

Если в свое время вы пропустили первоисточник, значит, вы либо провели промежуток с 2007 по 2012‑й под камнем, либо просто были слишком юны, чтобы оценить всю прелесть этой подростковой драмы. Оригинальная и — до недавнего времени единственная и неповторимая — «Сплетница» продлилась целых шесть сезонов, что уже должно о многом говорить.

Легендарное шоу, прочно ассоциирующееся с поколением миллениалов, рассказывало об учениках «Констанс Биллард» — элитной частной школы на Верхнем Ист‑Сайде Манхэттена. Главная героиня, ​​Серена Ван дер Вудсен (Блейк Лайвли), возвращается в учебное заведение после таинственного исчезновения. Выясняется, что за время ее отсутствия трон самой популярной девочки успели занять, так что теперь Серена обречена выбираться из паутины интриг, сплетенных недавними подружками. Основной фишкой сериала стало то, что события передавались через призму анонимного блога — неизвестная рассказчица, именовавшая себя Сплетницей, сообщала ученикам и ученицам обо всех важных слухах и двигала сюжет.

Спустя девять лет после финала оригинального шоу HBO перезапускает «Сплетницу», адаптируя любимую историю миллениалов для зрителей поколения Z. Теперь слухи о богатеньких учениках «Констанс Биллард» распространяет анонимный инстаграм‑аккаунт*, а в центре сюжета — самая популярная девочка Манхэттена по имени Джулиан Кэллоуэй (Джордан Александр) и ее сводная сестра Зоя Лотт (Уитни Пик). Куда менее избалованная и более естественная (а потому несколько неуклюжая на фоне золотой молодежи) Зоя, несмотря на свой статус новичка, быстро вливается в компанию сестры и начинает откровенно наступать ей на пятки, постепенно реализуя свой стервозный потенциал.

Хотя сравнение двух «Сплетниц» неизбежно, эти истории — совсем не сестры‑близняшки, даже не мама и дочь, скорее чувствительная к любым внешним потрясениям зумерка и ее богатая белая тетя‑миллениалка. Конечно, они могут вместе прошвырнуться по магазинам и даже обсудить знакомых, но один неверный шаг в сторону острых тем для обсуждения — и эти двое будут спорить до утра. Что‑то общее у оригинала и ребута, безусловно, есть, но сходство настолько отдаленное, что лучше все‑таки воспринимать перезапуск как отдельное художественное произведение — фанатские чувства и любовь ко вселенной «Сплетницы» будут целее.

Сила ограничений

Казалось бы, оригинальный сериал запустился совсем недавно — мы постоянно просим вернуть себе 2007‑й, а значит, отлично помним, когда появилась «Сплетница». Но на деле за какие‑то 14 лет реальность круто изменилась, и это сильно влияет на восприятие ребута.

Первая «Сплетница» умудрялась производить фурор даже в самые, что называется, вегетарианские времена. Когда материться с экранов, транслировать обнаженку, демонстрировать сцены насилия и любыми другими способами шокировать зрителей было не принято, создатели находили иные способы растормошить нервную систему.

Парадоксально, но сейчас, когда у шоураннеров куда больше инструментов для работы со зрительским вниманием, удивить современное поколение зрителей (особенно тинейджеров), избалованное откровенным контентом, очень сложно. Сегодня, когда герои и героини любимых шоу могут, например, открыто обсуждать куннилингус, никого уже не шокируешь тем, что, например, какая‑то школьница переспала с другом своего парня. В реальной жизни это, безусловно, по‑прежнему неприятный и болезненный опыт, но уже слабо подходящий на роль телесенсации.

Собственно, именно поэтому на момент выхода оригинальной «Сплетницы» весь мир, затаив дыхание, гадал, кто из героев стоит за анонимным блогом. В 2021 году на такой интриге далеко не уедешь. Вспоминается байка о том, как во времена выхода «Твин Пикса» Горбачев пытался выяснить у Буша, кто убил Лору Палмер. Сегодня же то ли публика более избалована ассортиментом сериалов, то ли рецепторы, воспринимающие шок‑контент, потеряли чувствительность от постоянной перегрузки, но школьных разборок явно не хватает, чтобы удержать зрительское внимание. Как будто нужно либо что‑то очень глубокое и драматичное, как «Эйфория», либо эпичное и жестокое, как «Игра престолов».

Смена парадигмы

То, насколько сильно со времен выхода первой «Сплетницы» изменился мир, отлично описывает фраза из первого эпизода. «Знаешь, папа, есть такая штука — Myspace», — говорит один из персонажей своему отцу и моментально напоминает о том, что с современными темпами развития общества 2007‑й — это глубокая древность. За прошедшие годы упомянутый сервис успел закрыться и забыться настолько, что мало кто из зумеров вообще в курсе его существования.

Неудивительно, что перезапуск сериала, буквально выстроенного на идеалах миллениалов, с самого начала казался сомнительной идеей. Современная мода на индивидуальность и автономность, открытость и либеральность, эмпатичность и осознанность не имеет ничего общего с лайфстайлом середины 2000‑х. Тогда царила эпоха дрянных девчонок и плохих парней, жесткой иерархии и борьбы за популярность, наслаждения своими привилегиями и отказа от женской солидарности.

Неудивительно, что в новой «Сплетнице» создатели тут и там пытаются вставлять ремарки на тему социальной справедливости. Но получается странно: видно, что занимавшиеся оригинальным шоу и теперь участвующие в ребуте Джош Шварц и Стефани Сэвадж вместе со своими коллегами слишком прикипели к старым ценностям. Возможно, не со зла, а совершенно искренне они пытаются рассмотреть в поколении Z черты себя в молодости, но терпят неудачу. Потому что все изменилось, и темнокожая Джулиан Кэллоуэй имеет минимум общего с Сереной Ван дер Вудсен, их сходство ограничивается формальными признаками — школа, популярность, финансовое положение.

Как молоды мы были

При этом назвать новую «Сплетницу» откровенно плохой не поворачивается язык. Да, временами излишнее давление на остросоциальную повестку вызывает, как говорят современные подростки, кринж. Образы тинейджеров, каждые 10 минут упоминающих патриархат, расовые угнетения, гендерные идентичности и прочие остросоциальные темы, выглядят немного карикатурными и отсылают скорее к сатирическому вайбу «Белого лотоса», чем к выстраданности «Эйфории».

Но основная проблема ребута, кажется, не в этом. Во время просмотра не покидает ощущение, что достаточно было назвать сериал по‑другому, и большинства проблем просто не возникло. По сути, создатели неправильно выбрали целевую аудиторию, и вместо зумеров это шоу смотрят миллениалы. Ведь, говоря об обманутых ожиданиях, стоит понимать, что эти ожидания базировались на любви к первой «Сплетнице», интерес к перезапуску изначально во многом держится на ностальгии, а значит, первыми и основными зрителями ребута стали преданные фанаты оригинала. 

Это взрослые люди, которые в 2007 году сопереживали школьникам, потому что сами были школьниками. Чтобы прокатиться по волнам своей памяти и восстановить ощущения от просмотра «Сплетницы», им нужны совсем другие триггеры, совсем другой «Констанс Биллард» — белый, богатый, избалованный и стервозный, как бы ужасно это ни звучало. Созданное по лекалам новой этики шоу не сможет удовлетворить эту жажду переживаний, тем более, что в свежей версии нет ни одного персонажа из оригинала, хотя герои и героини первой «Сплетницы» иногда упоминаются в разговорах, а саму блогершу озвучивает та же Кристен Белл. В общем, лучший способ насладиться перезапуском — не ориентироваться на его название.

*Instagram принадлежат компании Meta, признанной в России экстремистской организацией, ее деятельность и деятельность ее сервисов в стране запрещена.