Амедиатека запустила большой спецпроект, рассказывающий о выдающихся сериалах и фильмах.

Для нашего спецпроекта мы попросили Андрея Подшибякина поразмышлять, чем так важен один из главных сериалов современности «Настоящий детектив».

1980 год, штат Арканзас. Двое детей уезжают на велосипедах в закат, чтобы не вернуться. Двое полицейских начинают расследование, вязнут в нем, уходят по ложным зацепкам, которые оказываются не вполне ложными, но ни к чему хорошему все равно в итоге не приводят. Идут недели, потом годы, потом десятилетия. Кто‑то состарится и потеряет память. Кто‑то потеряется. Кто‑то найдется. Многие умрут не своей смертью. Счастливым не будет никто, потому что счастливыми люди бывают только в сериале «Друзья» и в комедиях Адама Сэндлера, а в настоящей жизни и в «Настоящем детективе» дело обстоит несколько иначе.

Ключ к пониманию магнум опуса шоураннера Ника Пиццолатто кроется уже в самом названии. «Настоящий детектив» — детектив только в самом формальном жанровом смысле; точнее, является таковым только на протяжении первых двух‑трех серий каждого из сезонов, являющихся, напомним, самостоятельными законченными произведениями. Это обман, ложная зацепка, ведущая туда, откуда не возвращаются. Иногда не возвращаются живыми, иногда — душевно здоровыми, но никогда — счастливыми и довольными тем, что загадка удачно разрешилась. В первом сезоне детектив ломался из‑за факторов, не подлежащих, скажем так, рациональной интерпретации. В свежем третьем он распадается на части из‑за максимально странных и неправдоподобных обстоятельств дела, многие из которых легко можно списать на угасающую память детектива Уэйна Хэйса (величайший Махершала Али, о котором мы еще поговорим ниже) и на саморазрушительную траекторию его сначала напарника, а потом начальника Роланда Веста (Стивен Дорфф). Здесь много ненадежных рассказчиков, но самые ненадежные — главные герои.

Еще одна обманка, также являющаяся коронным приемом Пиццолатто, заключается в перетасовке хронологического порядка событий. Эта ключевая для «Настоящего детектива» нарративная особенность, разумеется, не новость драматургии, — даже наоборот, прием несколько заезженный. Один из наиболее виртуозных примеров его исполнения можно увидеть, например, в «Гражданине Кейне» 1941 года выпуска, а один из самых выпендрежных — в прошлогоднем «Ничего хорошего в отеле «Эль Рояль». Но и Орсон Уэллс, и Дрю Годдард, и все прочие любители нелинейного нарратива использовали его затем, чтобы собрать в финале пазл, — или отдать все его элементы зрителю и удалиться, как сделал Нолан в «Помни». «Настоящий детектив» не складывается даже после финальных титров. Он остается зудящей в голове загадкой, испортившей жизни обоим протагонистам третьего сезона.

Важная часть притягательности «Настоящего детектива» — динамика его главных героев. Сенсационные Макконахи и Харрельсон из первого сезона настолько плотно впечатались в массовое подсознательное, что до сих пор, пять лет спустя, существуют в виде мемов, расхожих цитат и стикеров из телеграма. Второй сезон вызвал больше вопросов ровно потому, что Винс Вон и Колин Фаррелл, что называется «не кликнули». Такое в большом кино‑ и телепроизводстве случается нередко: герои, которые и на бумаге, и впоследствии в кадре образовывали интересную эмоциональную комбинацию, на экране потом не работали. В третьем сезоне магия снова работает — кажется, даже лучше, чем в первом.

Обладатель двух «Оскаров» Махершала Али, вне всякого сомнения, один из величайших актеров нашего поколения. Дело даже не столько в таланте как таковом, — его просто очень любит камера и экран, почти как Райана Гослинга и молодого Марлона Брандо. Что бы ни говорил и ни делал Али в кадре, он полностью приковывает к себе зрительское внимание, — идеальный, иными словами, материал для «Настоящего детектива». Его напарник по третьему сезону Стивен Дорфф вообще как будто провел в «Настоящем детективе» всю жизнь — от мощного вампирского лидера в «Блэйде» и роли у Софии Копполы через гетто домашних видеорелизов и эпизодические роли в диковатых постановках вроде сиквела ремейка «Техасской резни бензопилой» к вершине золотого века телевидения. Ему не нужно играть человека, которому жизнь сдала плохие карты; да такое, в общем, убедительно и не сыграешь, сколько бы «Оскаров» ни стояло у тебя на каминной полке.

Именно взаимоотношения детективов Хэйса и Уэста, разнесенные на три временных отрезка общей продолжительностью в 35 лет, являются главной достопримечательностью третьего сезона «Настоящего детектива». Экранная жизнь на десятилетия разводит их в стороны, но потом снова сводит вместе: оба по‑разному приняли одинаково плохие решения, оба разрушили то, что старались создать, оба нашли способы достичь некоего подобия душевного мира. Это высочайшее достижение телевизионного сторителлинга, невозможное сегодня ни в одном другом медийном формате.

Полнометражный фильм про условных Хейса и Веста был бы либо смертельно скучным, либо поверхностным. Книга раскинулась бы на тысячу страниц, — и неизбежно упустила бы нюансы вроде испуганных глаз теряющего память Уэста, пришедшего в себя на незнакомой улице с неработающим телефоном, делающие «Настоящий детектив» «Настоящим детективом».

Есть еще одно важное замечание о творческом методе шоураннера Ника Пиццолатто. Мы уже поняли, что сюжет в приземленном смысле не играет большой роли в его работах; взаимодействие главных героев важнее, но и оно не на первом месте. «Настоящий детектив» во всех трех своих итерациях — сериал про Америку в ее глубинном, подсознательном понимании. Первый сезон исследовал феномен южной готики штата Луизиана и его окрестностей, который трудно передать любыми другими художественными методами. Влажный неподвижный воздух, оплетенные паутиной деревья, умные взгляды аллигаторов из придорожных болот, усыпанные подношениями могилы жрецов вуду на городском кладбище, — это не фэнтези и не историческая зарисовка, это Луизиана и сто лет назад, и сегодня, и, наверняка, через сто лет в будущем. За тонкой стеной реальности, кажется, тихо ходит кто‑то большой и страшный. И в первом сезоне «Настоящего детектива» даже показано, кто конкретно там ходит.

Второй сезон не получил всеобщего признания именно по вышеизложенной причине. В нем Пиццолатто обратился к метафизике Лос‑Анджелеса и его пригородов, в частности, долины Сан‑Фернандо, которую в городе называют просто Долиной. Даже для Америки это очень специфическая реальность с мало понятным внешним людям так называемым «вайбом»; неудивительно поэтому, что понятным образом протранслировать ее наружу не получилось. (Заметим в скобках, что на сегодняшний момент это очень хорошо удается сериалу «Барри».)

Действие третьего сезона происходит в пространстве так называемых Озаркс — маленьких городов на стыке штатов Миссури, Арканзас и Оклахома. Это еще одна часть Америки с тонкой реальностью: опрятные дома с кружевными занавесочками, за которыми часто живет кошмар. Дети, уезжающие в закат на велосипедах, чтобы больше никогда не вернуться. Соломенные куклы, ждущие в лесу своих жертв. Взрослые, в борьбе с чудовищами превращающиеся в чудовищ. Лучше многих это чувствует Стивен Кинг, чьи вымышленные города Кастл Рок (и одноименный ему сериал) и Дерри (см. «Оно») находятся приблизительно в этих краях. В «Настоящем детективе», скажем сразу, в канализации не живут клоуны, являющиеся в то же время гигантскими пауками из параллельного измерения. Но лучше бы, честное слово, жили, — никакие клоуны не сотворят с другими людьми того, что происходит с одной из героинь третьего сезона.

Третий сезон «Детектива» вообще подлежит деконструкции на многих уровнях. Так, одна из ключевых его тем — не вполне здоровое увлечение современной Америки историями о маньяках и преступниках в целом, основанными на реальных событиях. Только про одного Теда Банди за последние месяцы вышло два больших фильма, Чарльз Мэнсон фигурирует в новом фильме Тарантино, и так далее. Пиццолатто есть, что сказать по этому поводу: один из хронологических отрезков третьего сезона почти полностью посвящен тому, как true crime разломал семью одного из героев. Точнее, оказался кое для кого важнее и брака, и профессиональной этики.

Под каждым нарративным слоем сериала обнаруживается еще один, а под ним — еще и еще. Сегодняшнее «престижное телевидение» нечасто выдерживает повторные просмотры, но «Настоящий детектив» их практически требует. Дети снова уедут, чтобы не вернуться. Детектив Хейз снова потеряет память, но не выправку боевого офицера. Детектив Уэст снова окружит себя добрыми псами и крепким алкоголем. Сонный маленький городок в Озаркс снова взмахнет кружевными занавесочками, за которыми прячется невыносимый экзистенциальный ужас.