Amediateka Blog
blog-banner
Интервью

«Приговор Кендаллу Рою был вынесен еще в детстве»: интервью с Джереми Стронгом

Звезда сериала «Наследники» — о финальном сезоне , критике его актерского метода и забастовке сценаристов.

«Я чувствую себя очень далеким от сериала и совершенно далеким от Кендалла», — признается Джереми Стронг.

Удивительно слышать это от актера, которого даже коллеги критиковали за слишком серьезное погружение в сериал и его героя. Теперь, когда «Наследники», один из главных сериалов последних лет, закончились, Стронг называет критику в свой адрес «белым шумом».

Кендалл Рой повержен, но Джереми Стронг смотрит в будущее, пусть и пессимистично. Издание Deadline обсудило с актером конец его персонажа, гениальность создателя «Наследников» и забастовку сценаристов.

Дом Дракона

— Теперь, когда сериал закончился, — кем приходился Кендалл Рой Джереми Стронгу?

Он — это я, а я — это он. Мне трудно избавиться от этого ощущения или посмотреть на Кендалла по‑другому. Он — воплощение всех неудачных попыток, всех осечек вкупе с отчаянным желанием добиться. Трагедия амбиций катастрофических масштабов. Кажется, я уже когда‑то упоминал, что шоу можно было назвать «Неизбежная гибель Кендалла Роя».

— Почему?

Я всё время пытался заставить его держать голову над водой, но подводные течения были сильнее. Его предыстория — моя история. У меня был определенный свод законов, своя библия, свое расписание, на которое я опирался эти семь лет, работая над сериалом.

За ними пришло и собственное понимание: судьба Кендалла была предрешена в семь лет, в тот момент, когда отец усадил его за стол в Candy Kitchen в Бриджхэмптоне и пообещал, что однажды тот займет пост гендиректора. Его приговор был вынесен еще в детстве.

8.4
film poster
2018

Наследники

Succession

Режиссеры: Марк Майлод, Андрий Парекх, Шари Спрингер Берман, Роберт Пульчини
Дом Дракона

— Очевидно, компания ему не достается, и это, скорее всего, лучший исход — по крайней мере, для акционеров…

Я считаю, он должен был попасть туда, куда стремился. Я искренне верю, что у него было всё необходимое, чтобы взять компанию под свое руководство.

— Кстати, об этом, — как Джесси [Армстронг] сообщил вам о концовке?

Мы с Джесси почти не обсуждали финал, я примерно знал, к чему всё идет. На следующий день после прочитки сценария я попросил о встрече с Джесси и Марком и сказал: «Я думаю, мне нужно попытаться убить себя в конце. Я не вижу других опций для Кендалла».

Это потеря, после которой ничего больше нет, люди после такого не могут оправиться. У него больше нет души.

— Да, очевидно. Я знаю, что вы сняли сцену, где в конце он на самом деле перелезает через забор в воду. Помимо того, что это финал сериала, чем это поражение отличалось для Кендалла от других?

Мы постоянно наблюдали за тем, как он пытается, проигрывает, а потом поднимается и пытается снова. До этого ему всегда удавалось подняться на ноги. Но не в этот раз, потому что он потерял всё: детей, брак, любовь, отца, брата и сестру, а главное — единственную вещь, которую он когда‑либо желал. Та работа, та позиция была смыслом его жизни. Это потеря, после которой ничего больше нет, люди после такого не могут оправиться. У него больше нет души.

Дом Дракона

— Сейчас, когда съемка финала позади, шоу закончилось и вы уже видели реакцию зрителей, есть ли у вас понимание, почему «Наследники» стали столь успешны?

Это совокупность факторов, не так ли? Джесси написал для The Guardian статью, где упоминал, что читка пилота сериала проходила в день, когда Дональда Трампа избрали президентом — такое историческое совпадение. Потом, конечно, мы в реальном времени наблюдали за ростом популизма, покупкой «Диснеем» компании «Фокс», титаническими изменениями в киноиндустрии и технологиях. Сериалу удалось пройтись по всем темам, которые волнуют человечество в последние годы.

Но я не думаю, что это ответ на ваш вопрос.

— Нет?

Нет. Ответ сейчас в забастовке сценаристов. Секрет успеха — это сценарий, сценарий Джесси Армстронга. Его глубокая проницательность и способность воплотить в сатире хронику нашего времени болезненным, трагическим, абсурдным образом.

Секрет успеха и в глубине этих персонажей. Я думаю, люди видят и ценят самоотверженную, честную актерскую работу, которую мы проделывали. Это шоу дало нам всем шанс воплотить самые невероятные стороны жизни. Но я плохо репрезентирую сериал, потому что слишком погрузился в него. Мне трудно смотреть на него со стороны.

Это шоу дало нам всем шанс воплотить самые невероятные стороны жизни.

— В каком смысле — с точки зрения изображения или описания?

В том смысле что сейчас я будто смотрю на кого‑то другого, если я до конца честен. Когда я был внутри сериала, он меня поглощал — это единственное описание, которое я могу подобрать. Это единственное на свете, что имело значение. Когда закончились съемки — 1 марта на Барбадосе в час ночи, закрылась эта дверь моей жизни. По большей части я больше не имею к этому отношения.

Дом Дракона

— Прям совсем?

Тут играет роль кумулятивная сила работы над персонажем на протяжении нескольких лет — раньше я никогда не проводил со своими героями столько времени. Но сейчас я действительно чувствую себя очень далеким от сериала и совершенно далеким от Кендалла.

Мне представилась возможность побыть первой скрипкой в симфонии Малера, но как только отгремели последние ноты, я переодеваюсь и ухожу. Я не писал эту партитуру, мне просто нужно было настроить инструмент и выучить партию. Когда я прихожу домой, музыка звучит во мне, она до сих пор со мной, но я ее больше не играю.

— Тяжело ли вам сейчас из‑за этого смотреть сериал?

Мне всегда тяжело смотреть свои работы. В конечном счете, ты просто актер, ты приходишь на площадку, и получается то, что получается. Это серия несовершенных попыток угнаться за правдой.

Индустрия, которая не уважает своих писателей, долго не протянет. Chat GPT не написал бы «Наследников», «Китайский квартал» или «Крестного отца».

— Вы уже упомянули забастовку сценаристов: как вы относитесь к происходящему, к тому, что студии не хотят заключать сделку со сценаристами?

Я перефразирую Линкольна: индустрия, которая не уважает своих писателей, долго не протянет. Chat GPT не написал бы «Наследников», «Китайский квартал» или «Крестного отца» и никогда не напишет.

Если мы не обеспечим инфраструктуру для поддержки и зарождения нового поколения писателей‑мыслителей, которые способны работать над глубокими темами, как Джесси, как Аарон Соркин, Эрик Рот и Эми Херцог, то всё придет в упадок. А в нашей культуре упадок — последняя стадия перед крахом.

Дом Дракона

— Как работа над «Наследниками» вас изменила?

Я совсем другой актер, нежели семь лет назад. Работа над «Наследниками» заставила меня множество раз пройти сквозь огонь и столкнуться с вещами, которые я раньше считал своими лимитами — и пересечь эти лимиты. Это действительно стало испытанием для меня как артиста и, возможно, научило тому, что мы понятия не имеем, на что самом деле способны.

— Ваш метод работы в течение всего этого периода был как минимум под пристальным вниманием и подвергался критике — даже критике со стороны Брайана Кокса, который хвалил вас, но при этом скептически отзывался о вашем иммерсивном подходе к делу, если сформулировать это вежливо. Как вы сейчас относитесь к этой критике?

Отвечу так: для меня то, что происходит на рабочем месте и на съемочной площадке, является священным и должно оберегаться и защищаться. Включая то, что люди думают о том, как ты работаешь, и в целом то, как ты работаешь. В некоторым смысле «не говори о Бойцовском клубе».

Добавлю, что считаю Брайана блестящим актером. Я рад, что у него сейчас такой период в карьере, и работать с ним было одной из величайших привилегий моей жизни.

— Выглядит так, будто вы воспринимали это как «белый шум»?

Суть в том, что ты учишь свои реплики и по максимуму готовишься. Потому происходит некая магия, а всё остальное — собачья чушь, понимаешь? Я, наверное, не сильно отличаюсь от Брайана, а он не сильно отличается от меня. Мы все пытаемся докопаться до истины, и что бы из этого ни вышло, это заслуживает уважения. Сложно критиковать результаты работы, которую он выполняет, и я не думаю, что он бы стал критиковать результаты работы, которую выполняю я.

— Звучит сложно, но одновременно и просто…

Да, это достаточно сложно. Я работаю так, как работаю, других способов у меня нет. Я работаю лишь на то, чтобы подать материал как можно лучше. Что касается «белого шума» — да. В наше время мы больше рассуждаем о том, сколько скипидара и льняного масла смешивает этот художник и в какой руке он держит сигарету, и меньше о том, что за картина получается. Так что весь этот разговор я бы предпочел оставить в покое. Важна только картина.

8.4
film poster
2018

Наследники

Succession

Режиссеры: Марк Майлод, Андрий Парекх, Шари Спрингер Берман, Роберт Пульчини

Вам это понравится