Изящный криминальный миф, визуальное пиршество и суровая сказка про верность идеалам — рассказываем, из чего состоит сериал «Острые козырьки» (Peaky Blinders). 

Детство лидера

Рецепт всякой хорошей (и даже гениально сделанной) вещи в какой‑то момент начинает выглядеть чем‑то очень простым, само собой разумеющимся — мол, иначе и быть не могло. Настоящие шедевры имеют редкую способность скоро и безупречно вписываться в ландшафт, который к их рождению не имеет зачастую совершенно никакого отношения. И выглядеть на этом фоне так, будто так всегда и было. Однако, стоит дать себе труд и чуть‑чуть абстрагироваться от внушающей уверенность инерции окружающего пейзажа, и взгляду обязательно откроется очередная вполне авантюрная история, начавшаяся едва ли не в шутку.

Когда сериал «Острые козырьки» заходил на третий или четвертый сезон, критики с дежурной вальяжной восторженностью сыпали сравнениями с «Прослушкой» и «Подпольной империей». Мол, очевидно, что придумавший «Козырьки» Стивен Найт не просто замечательный сценарист («Грязные прелести», «Порок на экспорт»), но и внимательный зритель, умеющий отделять в потоке телекино зерна от плевел и развивать чужие идеи. Тем больше было удивление специалистов, когда Найт, посмеиваясь, сознался, что ни «Прослушку», ни «Империю» не видел. Что‑то слышал, конечно, но специально не смотрел, дабы как раз не попадать под влияние.

Истинным же источником вдохновения сериала стало детство — причем не самого Стивена, а его отца. Пока Найт был маленьким, папа постоянно рассказывал ему истории из первой половины прошлого века, которую провел на тревожных улицах бандитского Бирмингема. Собственно, банда «Острых козырьков» действительно имела место в реальности, но не состояла из эпических (и полностью вымышленных) героев сериала. Однако в сознании ребенка обычная шпана и беспредельщики, конечно, смотрелись романтическими героями, творящими бесчинства, одевшись с иголочки. Естественным образом, первоначальная идея сериала заключалась в том, чтобы показать историю бирмингемских гангстеров как бы с точки зрения десятилетнего мальчика. На практике эта мысль отлилась в одно из самых стильных и визуально вычурных шоу современности.

Red Right Hand

Итак, братья Шелби возвращаются с фронтов Первой мировой и моментально обнаруживают, что родной стране на них совершенно наплевать. Им даже забывают выдать боевые награды за бои во Франции. В итоге семейство решает не ждать подачек от государства, а совершить обходной маневр — создать преступный синдикат, существующий не против закона, а вне его.

Формально во главе «Козырьков» стоит старший из братьев — сорвиголова Артур (Пол Андерсон), но фактическим главарем является Томас (Киллиан Мерфи). Он самый умный, изворотливый и отчаянный. Он умеет одинаково хладнокровно читать союзников и противников, а главное — он совершенно уверен, что собственного счастья после увиденного на войне ему уже ждать не приходится, а значит надо посвятить жизнь благу семейства.

Одной из визитных карточек сериала стала песня Ника Кейва «Red Right Hand» — гипнотическая баллада о викторианском дьяволе. Мерфи рассказывал про процесс подготовки к первому сезону, где команда сериала пришла к выводу, что визуальный стиль и драматургия должны быть продиктованы именно музыкой Кейва, в которой Найт, по его словам, видит поступь исторической драмы. Фактически, так и получилось. Авторский стиль Кейва — невероятный микс из австралийского детства, безумной юности в Западном Берлине и чистосердечной влюбленности в викторианскую готику. Таковы и «Козырьки» с их бесконечными рапидами и репликами, каждую из которых можно выносить на постер: «Посмотри, Артур, моя рука трясется совсем как у обычного человека!»

Лютая сказка

Герои здесь, конечно, необычные. Найт сумел выстроить и оживить очень сложную конструкцию, в которой постмодернистская ирония не исключает совершенно сверхчеловеческих пропорций персонажей. Совершенно не имеет значения, чем непосредственно занимаются герои — пьют, нюхают кокаин, скачут на лошадях или женятся на проститутках. Каждое действие здесь снято так, будто от поворота головы поднимается ураган, а от удара кулаком по столу происходит небольшое землетрясение. Китч доведен до такого уровня бесстыдства, что становится завораживающей художественной правдой, от которой сердце бьется чуть чаще.

Начавшись как романтическая новелла, «Острые козырьки» к нынешнему моменту выросли до масштабов эпоса. Изначально Стивен Найт очевидно не планировал такого расклада, однако герои, как это часто бывает, сами стали писать его руками свою биографию — оставалось лишь подчиниться. В 2018 году, готовя пятый сезон сериала, шоураннер заявил, что история «Острых козырьков», начавшись сразу после Первой мировой, завершится лишь с первой тревогой, означающей начало Второй.

С увеличением хронометража выросли и ставки: над миром поднимаются фашистские знамена, а значит Томасу Шелби предстоит столкнуться не с выскочками из соседних банд и даже не с Уинстоном Черчиллем (с которым они уже научились договариваться), а с настоящим большим злом. Зрители «Козырьков» тоже живут в эпоху перемен, финальный акт которой непредсказуем. Эта рифма вымысла и реальности возникла явно ненамеренно — точно так же, кстати, как почти сто лет назад случилось с эпопеей Толкиена. И сериал этот, при всей своей реалистичности, обладает достоверностью, свойственной настоящим, лютым сказкам. В сущности, это история про то, что шанс на победу есть только у того, кто умеет отличать добро от зла, верен своим идеалам и умеет носить пальто и кепку так, как Киллиан Мерфи.