В Амедиатеке стартовал восьмой сезон «Родины». Создатели обещают, что на этом — все: неутомимой шпионке Кэрри Мэтисон пора на покой. Пытаемся разобраться, как устроен один из самых напряженных сериалов современного телевидения. 

Мгновенный хит 

«Родина», придуманная Говардом Гордоном и Алексом Гансой на основе израильских «Военнопленных», стала хитом почти сразу. И, как полагается, хиту, сразу же обросла и некоторым количеством хейтеров. Сериал, в общем, и правда было за что поругать.

Медленный, тягучий темп повествования, сценарий, запросто виляющий в нужную авторам сторону — порою вразрез с логикой и здравым смыслом. Здесь до сих пор толпится целый взвод «богов из машины», готовых прибежать на помощь сценаристам, если фантазия завела героев в тупик. Однако есть у «Родины» и безусловные достоинства, благодаря которым ее долгожительство — вещь совершенно понятная, логичная и справедливая.

Дух времени

Первый сезон вышел в 2011‑м: первый срок Барака Обамы подходил к концу, и, кажется, президент‑мессия не оправдал возложенных на него ожиданий и доверия. Тем не менее, Америка тягостно, с грозным скрежетом выходила из депрессии по поводу 11 сентября. «Родина» тогда безупречно совпала с камертоном начала десятилетия, идеально поймала пресловутый «цайтгайст».

В центр рассказа был помещен освобожденный из многолетнего арабского плена Николас Броуди (Дэмиен Льюис) — американский снайпер, завербованный террористами. Или нет. Ответ на этот вопрос должна была найти Кэрри Мэтисон (Клэр Дэйнс) — влюбленная в музыку Джона Колтрейна сотрудница ЦРУ с биполярным расстройством.

Поиск точки опоры 

На напряжении между двумя потерянными, демотивированными героями сериал продержался целых три сезона. Втянувшись в эту историю оторваться было практически невозможно. «Родина» транслировала утрату веры в силу государства, растерянность, ощущение идеологического тупика. То есть те чувства, которым были подвержены на тот момент мыслящие американцы. Вслед за параноидальными триллерами Алана Пакулы («Заговор «Параллак», «Три дня Кондора») Гордон и Ганса исследовали страну, лишившуюся точки опоры. Причем делали это довольно точно (по свидетельствам экспертов), воспроизводя на экране деятельность организации, которая, по идее, эту опору должна давать.

Потом Броуди выбыл из сюжета. Причин можно назвать множество, но прежде всего, он был, пожалуй, неким пришельцем из прошлого — героем тех самых параноидальных триллеров (этому способствовало и внешнее сходство Льюиса с Робертом Редфордом и Стивом Маккуином, которого он недавно сыграл у Тарантино). Казалось, что авторы исключив сильного мужчину из уравнения наступили себе на хвост, но не тут‑то было. Оставив Кэрри в одиночестве, они отчасти предугадали новый виток феминизма, отчасти — поставили себя в условия, когда из первоначально небезупречной героини им надо было сделать сильную фигуру, способную удерживать внимание зрителя.

Победа Кэрри

Авантюра удалась. Подтверждением тому — еще пять сезонов, на протяжении которых Кэрри побывала во многих странах, предотвратила теракт в Берлине и потеряла более или менее всех приближенных мужчин, кроме шефа и духовного наставника Сола Беренсона (Мэнди Патинкин).

Хрупкая, неуравновешенная, попросту больная героиня оказалась сильнее крутых парней со стволами. Вероятно, дело в том, что Кэрри, горстями глотающая таблетки, девять лет занималась, как ни странно, не реализацией собственных амбиций, не победой над собственной неполноценностью в глазах окружающих. «Родина» — это сериал про то, что даже в смутные времена стоит попытаться найти свой собственный путь, сохранить себя и сделать ставку на то, что умеешь лучше всего.

Что дальше?

Увы, пару сезонов назад авторы «Родины» предприняли спорное в глазах российских зрителей решение, включив в в сюжет нескольких русских персонажей. В условиях нынешнего состояния российско‑американских отношений, это совершенно логично и естественно — много ли вы вспомните фильмов времен первой Холодной войны, в которых обходилось без русских? Особенно, если речь идет о фильме про шпионов — тут и подавно без нас никак.

Вот и восьмой сезон «Родины» застает Кэрри в состоянии посттравматического шока после освобождения из русского плена. Любопытно, что нынешний сезон заранее был заявлен как заключительный. И судя по завязке, авторы решили красиво закольцевать историю — поставить Кэрри на место Броуди. Хочется верить только, что ее все‑таки ждет не столь бесславный конец, а что‑нибудь более достойное. Например, прощение и вечный приют.