В Амедиатеке разгоняется второй сезон «Воина» (Warrior) — экшен‑драмы по идеям Брюса Ли. Амбициозный боец А Сам продолжает покорять Америку: новые эпизоды раскрывают его с неожиданных сторон. Рассказываем про исторический контекст проекта и разбираемся, почему второй сезон — это важная для сериала эволюция. 

Игра смерти

Один из проклятых вопросов дня сегодняшнего: какими были бы безвременно ушедшие герои предыдущих эпох, доживи они до нашего странного времени. В кого вырос бы Ривер Феникс? Стал бы Курт Кобейн носить седую бороду? О чем пел бы Цой? Был бы Высоцкий членом «Единой России»? Можно с уверенностью сказать, что по всем этим вопросам ежедневно, в разных концах мира ведутся ожесточенные и аргументированные дискуссии.

В ряду людей искусства, прежде срока покинувших планету, имя Брюса Ли занимает особое место. Китаец, родившийся в Сан‑Франциско и имевший, среди прочего, немецкие корни (по матери) — мировая кинозвезда, великий мастер боевых искусств и кумир советских подростков. Но в то же время его регулярно обвиняли в популизме и чуть ли не шарлатанстве, в том, что он сделал кунг‑фу объектом поп‑культуры, вульгарного шоу‑бизнеса. Такими обвинениями, впрочем, сегодня сыплют разве что чванливые старики, а мы понимаем, что Ли один из первых пришел к уникальному синтезу высокого и низкого, священного искусства и площадной забавы.

Именно благодаря Брюсу, надо полагать, мы получили лет 30 назад взлет всяческого кино про драки. Сегодня выжившие герои тех лет большей частью нашли пристанище на фабрике боевиков нашего соотечественника Александра Невского. Исключением стал разве что Чак Норрис — которого в кино, как известно, привел Ли. Его сила была не объеме мышц, а в особом сочетании техники и грации или, говоря проще, Америки и Азии — как в его имени. Ли, как известно, не планировал оставаться героем мальчишек и специалистом по ударам пяткой в нос, а старался постоянно расширять сферу деятельности.

За пару лет до смерти он, будучи уже вполне состоявшимся актером, принес Warner Bros. идею сериала, завязка которого была зарифмована с его собственным опытом — китаец прибывал на корабле в Сан‑Франциско второй половины XIX века. Студия проект завернула, но через год выпустила сериал «Кунг‑Фу» с Дэвидом Кэрредином, в общих чертах сильно напоминающий замысел Брюса. Занятно в этом контексте вспомнить, что тарантиновская Невеста мстила Биллу‑Кэрредину как раз в желтом костюме из последнего фильма Брюса Ли («Игра смерти)».

Путь воина

Как бы то ни было, тайное становится явным, а сделанная работа редко пропадает зря. В своих мемуарах вдова Брюса Линда Ли Кэдвелл написала о некрасивой истории с сериалом (сам Ли, кстати, тоже рассказывал о ней в одном из интервью), а в 2018‑м году дочь артиста Шеннон Ли нашла в его архиве какие‑то черновики. Их взяла в разработку компания Perfect Storm Entertainment, а режиссером назначили еще одного американского китайца — Джастина Лина. За время, прошедшее с момента появления идеи у автора, искусство драматургии значительно продвинулось вперед, а значит «Воин», к счастью, не превратился в бульварный боевик, в котором сюжет нужен лишь для того, чтобы увязать между собой череду более или менее изобретательных боевых сцен. Напротив: продемонстрировав скорость кулаков, сериал взял курс на совершенно другие современные образцы.

Итак, китаец А Сам сходит с корабля в Сан‑Франциско 1870‑го года и своей надменной улыбкой и насмешливо опущенными глазами приводит в бешенство буквально всех — полицию, политиков и местных земляков‑бандитов. Быстрая демонстрация (прямо в порту) боевых навыков заставляет обитателей китайского квартала присмотреться к новичку внимательнее, и вскоре А Сам становится боевиком одной из банд. Проблема в том, что цель его прибытия — не покорение Нового Света, а спасение сестры, которая приходится любимой женой главарю злейших врагов его группировки.

Из этой завязки могло получиться все, что угодно, и приятно, что авторы в первом сезоне продемонстрировали не только изобретательность в постановке драк, но и способность эффектно уходить в сторону. Самый яркий пример здесь — центральный эпизод сезона, оформленный фактически как вставная новелла‑вестерн и исполненная так резво, что даже Тарантино, наверняка, прослезился. Ближе к финалу А Сама, как полагается, ждало поражение, от которого он пытается отойти в новом сезоне. Соответственно, дерется он теперь поменьше и вообще (по словам исполнителя главной роли Эндрю Кодзи) превращается в кого‑то вроде шекспировского Яго — осваивает навыки серого кардинала.

Большой босс

Вообще, «Воин» во втором сезоне пришел к тому, что все герои здесь стали совершенно амбивалентны, а интерес зрителя держится на некоторой непредсказуемости их реакций. Получается что‑то вроде микса из «Острых козырьков» (которые, конечно, приходят на ум в первую очередь) и «Банд Нью‑Йорка» Мартина Скорсезе. Со второй аналогией здесь несколько сложнее. Недооцененный эпик Скорсезе после выхода на экраны через губу обозвали играми в графа Монте‑Кристо, хотя эта картина, несмотря на авантюрную составляющую, была про то же, про что и прочие фильмы мастера — о людях, чьими руками построена Америка. В «Воине» тоже все более явно проступает эта эпическая тональность, позволяя действию разрастаться, не ограничиваясь закоулками чайнатауна.

А для того, чтобы не впасть в излишнюю серьезность, у проекта есть Джастин Лин. Именно он реанимировал франшизу «Форсаж», превратив ее в уникальный китчевый эпос (снова единство противоположностей) — рассказанную языком вульгарного комикса историю людей, которым чисто физически тесно в рамках существующей реальности. Остается только гадать, появится ли в «Воине» рано или поздно Скала (или хотя бы Вин Дизель). То‑то будет потеха.