«Убивая Еву» (Killing Eve) — сериал про противостояние необычной сотрудницы спецслужбы Евы (Сандра О за эту роль получила «Золотой глобус») и не менее нестандартной киллерши Вилланель (Джоди Комер, премии BAFTA и «Эмми»). Их противоречивые и даже запретные отношения оказываются идеальной иллюстрацией для разговора о том месте, которое уготовано женщине в мире архаичного и жестокого патриархата. Причем такие безусловно верные концепции преподносятся не в лоб, а весьма иносказательно и увлекательно, а главное — с типично британской иронией и флегматичностью.

Если вы все еще не прониклись величием «Убивая Еву», то сейчас самое время. Почему оно того стоит? Потому что этот сериал, вроде бы элементарный, если судить по завязке, на самом деле не так уж прост, как кажется.

Прощание с нормальностью

Ключевой конфликт сериала — столкновение общественно одобряемого, нормативного образа жизни и иного, «извращенного» лайфстайла, который могут позволить себе единицы. Но границы нормальности всегда очень призрачные.

Ева Поластри, любящая жена, сидит на непыльной офисной работе и вроде бы счастлива (хотя нам с самого начала тонко намекают, что героиня не так проста). Но есть нюанс — работает она на английские спецслужбы, к разведработе, правда, отношения до поры не имеет. Параллельно Ева занимается и индивидуальным проектом — она начала замечать некий паттерн в разных и вроде бы не связанных между собой нераскрытых делах с «мокрухой». Она начинает думать, что за ними стоит один и тот же исполнитель, причем женщина.

Вилланель — противоположность Евы (эта их разность, впрочем, преувеличивается, и на самом деле антагонистка, наверное, не отказалась бы от того, чтобы пожить в шкуре протагонистки). Одинокая социопатка, экспрессивная богачка‑эротоманка, закомплексованная хамка‑сибаритка — ах да, еще к тому же действительно гениальная убийца. Просто не верится, что реально где‑то существует этот подпольный мир, где есть тайные, международные и, конечно же, весьма могущественные кланы, взращенные и воспитанные ими мастера‑убийцы, которые своими действиями напрямую влияют на миропорядок. Если им, конечно, очень много заплатить и обеспечить должную конспирацию. Утверждение о существовании такого тайного ордена для властителей мира сего — основное художественное допущение сериала.

Ева в процессе расследования неожиданно сближается с подозреваемой. Сперва Вилланель проникает в дом к Еве (разумеется, без спросу), затем следовательница наносит ответный визит. К тому же героини оказываются теми еще фетишистками: долго обмениваются вещами, носят их, вынюхивают в ткани чужие, но маняще узнаваемые ароматы. Они такие разные, и все‑таки они не вместе — но это пока. Еву неожиданно даже для нее самой влечет к этой злодейке, а Вилланель втайне хочется выйти из геополитической игры, остепениться и погреть об кого‑нибудь понимающего ноги под одеялом. Их слишком тянет друг к другу — и так же отталкивает, как одинаково заряженные частицы. Плохо вместе, плохо врозь.

Растет сексуальное напряжение, запотевают стекла (фигурально). Любовь зла — в новинку и для Евы, которую дома всегда ждет усатый душевный муж‑поляк, и для легкомысленной Вилланель. Но, к чести шоураннеров, действие не сексуализировано искусственно, внешне, то есть никаких фокусов для зрителей‑мужчин — никого просто так не разденут, никаких картинных постельных сцен. Выйдя из фокуса внимания мужчин, девушки могут позволить себе не красоваться — а могут и красоваться — как сами захотят. 

Психопатка Ева попробует нащупать внутри себя что‑то отдаленно похожее на человеческое чувство. И Ева тоже постепенно превращается в такого персонажа, погружаясь в психопатический эмоциональный анабиоз вслед за своей русской заклятой подругой. Их невидимая связь может разорваться в третьем сезоне, если судить по его завязке — и то не факт, ведь эти героини — как запойные алкоголики в завязке: нет‑нет да и взглянут однажды на спиртное.

Конечно, подобные двусмысленные отношения не были бы так живописно представлены на экране, если бы не кастинг. Дежурные слова об актерской игре: ничего удачного снять не получилось бы без канадки корейского происхождения Сандры О (доктор Кристина Янг в «Анатомии страсти»), которая блестяще играет невротичность, скрываемую за деланной деловитостью, и британки Джоди Комер с ее пугающе спокойным взглядом.

Смерть, ня

Кажется, что сегодня в фикшне (художественных произведениях) героинь просто так, без скрытого замысла, Евами не называют. Это почти всегда сложная авторская шутка по поводу концепции первородного греха из христианства. Тем более местную Еву уже даже в заглавии обещают прикончить — очевидно, за то самое надкушенное яблоко. Но в том‑то и дело, что Ева, весьма хрупкая оперативница, толком не подготовленная к работе в поле, никак не гибнет, несмотря ни на что. 

Зато неуязвимая Ева окажется свидетельницей смерти множества второстепенных героев, важных и дорогих для нее людей (кстати, все такие персонажи весьма колоритны). Привычно‑унылый мир ее рушится, в нем что‑то ломается. Ева просто не успевает толком горевать — одна угроза все время перекрывает другую, вчерашнее убийство друга быстро меркнет перед угрозой гибели родных. Человеческая жизнь больше не имеет сакральной ценности.

В то же время для Вилланель чья‑то гибель — невелика досада (или, наоборот, краткосрочная потеха). Этот жуткий некро‑круговорот — ее естественная среда обитания. Все же центральный персонаж «Убивая Еву» — именно она, миниатюрная леди Смерть, огламуренная бессоновская Никита с очаровательным фэшн‑стилем принцесски. Вилланель по сюжету подражает увиденным когда‑то в кино модным парижанкам, но выбранный ею образ явно не сочетается с хладнокровно совершаемыми ею убийствами. Поэтому художники‑постановщики не отказывают себе в удовольствии обляпать густой искусственной кровью надетую на ней воздушную розовую тюль.

К тому, что все персонажи могут в любой момент отправиться на тот свет, постепенно привыкаешь. Но предощущение смерти как безотказный художественный прием, испытанный, скажем, в «Игре престолов», в «Убивая Еву» придает остроты замысловатому многофигурному сюжету.

Убийственные игры

Если судить по такому макабрическому описанию, «Убивая Еву» может показаться сериалом мрачным. Но его просмотр, напротив, идет легко и бессимптомно. Так происходит потому, что этот странный парадоксальный сериал не стесняется своей вторичности и в этом смысле больше всего похож на ранние фильмы бондианы, бесконечно увлекательные по причине своей тотальной несерьезности и нереалистичности. Вовсе не случайность, что после «Убивая Еву» одну из создательниц сериала, Фиби Уоллер‑Бридж, позвали работать над сценарием новой части франшизы об агенте 007, которая из‑за коронавируса пока не вышла в прокат. В начале 60‑х молодой аристократичный Шон Коннери упоенно преследовал опереточных злодеев с их наивными, почти что юношески‑максималистскими планами по уничтожению мира. «Убивая Еву» — это то же самое с поправкой на то, что времена изменились, и теперь героем может стать не только привилегированный по факту рождения бабник, но и такие противоречивые и парадоксально живые девушки, как Вилланель и Ева. 

Авторы восторженно погружаются в этот упрощенный (веселья ради) мир заказных убийств, прямо как Ева в мир Вилланель. Героини увлечены не настоящим шпионажем, а лишь игрой в коварных международных многоходовщиц с правом на убийство. Персонажи, будь они хоть трижды преступниками в розыске, легко пересекают любые госграницы, достают пушки и деньги. Поэтому в предполагаемой драме о тяжелой женской доле находится место, например, для перестрелок — красивых, остроумных, но не надоедающих чрезмерной продолжительностью.

Жанровая легкость идет истории так же, как Вилланель — ее наряды. Дуэт героинь — словно дети младшего школьного возраста, бегающие по крапиве и стреляющие друг в друга из палок: «Я тебя убил! Нет, я тебя убил! Да ну, это же было понарошку! Тебя же подстрелили! А я тебе отомстил из последних сил…» — и они продолжают носиться, ведь по правилам игры они все там бессмертные, пока не надоест или пока мама домой не позовет.

Из последних сил

Но мощь сериала «Убивая Еву» как раз не в том, что там легко и задорно рассказывают о жизни небожительниц, а в том, что от вышеописанной легкости сценаристы в верный момент отказываются. С опозданием приходит прозрение — и это прозрение будет тем тяжелее, чем дольше героини до него доберутся. За временной вседозволенностью следует тяжелое похмелье.

Если Вилланель вечно тащит на своих плечах свою травму (ведь, как во всяком сериале о серийном убийце, ее поведение обусловлено неким мрачным прошлым), то Ева приобретает скелеты себе в шкаф на наших глазах. Отсюда следуют вечные попытки как‑то купировать боль, прогнать из головы неприятные мысли и воспоминания. Сериал наполнен демонстрацией множества обсессивно‑компульсивных привычек. Ева закусывает безумный день бездонным пакетом с мармеладом, а затем методично втыкает себе в ладонь ручку до крови, словно не замечая. Легко можно заметить, что и Вилланель весьма однообразно убивает жертв — если это мужчина, то нередко кастрирует. Вряд ли это просто ОКР, скорее так называемый modus operandi — уклад действий маньяка, которым героиня, очевидно, является, разве что свое, гм, хобби она смогла некисло так монетизировать. С другой стороны, Ева имеет возможность чувствовать то же, что и все здоровые люди, имеет право на эмоцию. Но наверняка махнулась бы с Вилланель, обменяв с ней что‑нибудь на ее психопатию, лишь бы перестать болезненно перебирать в памяти депрессивные эпизоды, которых к третьему сезону набралось уже на пару десятилетий анализа у психотерапевта.

Таким образом, плакатные крутые героини оживают даже в контексте насквозь выдуманного, невозможного сюжета.  Между комедией и драмой, игровой легкостью и эмоциональной тяжестью, «Убивая Еву» выдерживает баланс, несмотря даже на то, что все сезоны писали разные люди — видать, так силен был смысловой заряд, первоначально заложенный Фиби Уоллер‑Бридж и Вики Джонс. 

Березки шумят

Постскриптум, наиболее важный для русскоязычной аудитории. У Вилланель обнаруживается богатая предыстория, и мы выясняем, что ее не совсем так зовут, и она не настоящая француженка, а вполне себе россиянка по имени Оксана, которая постаралась забыть о своем прошлом, но прошлое ее, разумеется, настигло. Не стоит даже надеяться на то, что наша страна будет показана в сериале хоть сколько‑нибудь реалистично. Напротив, «Убивая Еву» идет почти по всем клюквенным стереотипам. Но оскорбляться всеми своими чувствами не стоит, ведь так на самом деле даже веселее. Вспомните «Красную жару» со Шварценеггером — сегодня эта диковатая картина об СССР воспринимается скорее как пародийная. Так же и с русским следом в «Убивая Еву». Мир стал глобальнее со времен «Красной жары», и сейчас уже слишком редко можно увидеть в зарубежном кино такую густую неаутентичность, надо ценить момент.

Отечественная зона на самом деле нисколько не похожа на ту американизированную тюрьму, куда судьба заносит Вилланель. Показанная там Москва не узнается вовсе. В оригинальной аудиодорожке слышно много кривовато переведенных реплик, произносимых с отборным акцентом почти что по слогам зарубежными артистами (хотя на третьестепенных ролях встречаются и настоящие носители великого и могучего). И пусть вся эта пародийность наверняка не была намеренной, но она подходит под концепцию сериала об агентшах 007, которые несутся друг за другом по всему земному шару, не разбирая дороги, как Том за Джерри, и им не так уж важно, где они, в Берлине или Лондоне, Нигерии или России.