Мы запустили большой спецпроект, рассказывающий о выдающихся сериалах и фильмах.

В этом материале Андрей Подшибякин рассуждает, какие сериалы точнее всего отражают современную Америку. 

Секреты Лос‑Анджелеса

В своей книге «Fantasyland: How America Went Haywire» публицист Курт Андерсон рассказывает историю Америки с удивительной стороны. От цирка Барнума до дичайших теорий заговора, от захватившего весь мир кинематографа до телевизионных мега‑церквей крайне еретического с точки зрения православия толка, — страна, ставшая не только фабрикой грез, но и главным потребителем этих самых грез, воспроизводит масштабные иллюзии, верит в их реальность и, как следствие, заставляет их становиться реальностью. С точки зрения резидента Лос‑Анджелеса это не просто похоже на правду, — это и есть максимально четкое описание того, что принято понимать под словом «Америка». Именно по этой причине не существует одного сериала, на который можно было бы указать со словами: «Смотрите, именно здесь можно увидеть настоящую Америку». Настоящих Америк бесчисленное множество, и у каждой из них есть один или несколько сериалов, максимально полно отрабатывающих какую‑то соответствующую иллюзию.

Например, отдельный жанр «злая сатира на Лос‑Анджелес и одновременно признание в любви этому городу». Противоречия здесь никакого нет; как сказал один герой игры Grand Theft Auto V, «пройди один квартал, и это будет уже совсем другая реальность». В янтарном свете местных эталонных закатов пылинками парят «Красавцы», «Эпизоды» и «Достать коротышку»; мимо на дорогой машине проезжает Рэй Донован. Снаружи такие сериалы редко бывают полностью проницаемыми: здесь слишком много внутренних шуток, понятных даже не столько жителям города, сколько жителям конкретных районов Бел‑Эйр и Беверли‑Хиллз. Как ни странно, максимально похожим на правду образом город и жизнь в нем показаны в «Блудливой Калифорнии» — при всем абсурде происходящего и бестолковости решительно всех героев, так называемый «вайб» Лос‑Анджелеса отпечатался в этом сериале максимально четко. Хэнк Муди, с бодуна едущий навстречу новым дурацким приключениям в раздолбанном кабриолете по прибрежному шоссе номер 1 (Pacific Coast Highway; все местные называют его аббревиатурой PCH), — суть и смысл Лос‑Анджелеса, его телевизионный ангел‑хранитель. На втором месте находится киллер Барри из одноименного сериала, — он архетипический обитатель долины Сан‑Фернандо, отделенной от Лос‑Анджелеса грядой холмов и фривеем 101. В долине (ее так и называют — Долина) квартируют все основные киностудии, мутные русские и нерусские люди, пожилые перспективные актеры, посетители драмкружков и преподаватели драмкружков (часто это одни и те же персонажи). Лучшей Долины, чем в «Барри», на телевидении не существует.

Покидая Лас‑Вегас

Чуть севернее дела обстоят уже совершенно по‑другому. Жизнь в идиллических городках выше по PCH от Биг‑Сур до Монтеррея намного более размеренная, дорогая и спокойная; идеальным образом ее демонстрирует сериал «Большая маленькая ложь» (минус, конечно, убийства. Хотя…). Здесь другой свет, зимой бывает по‑настоящему холодно, сюда бегут из оголтелой Силиконовой долины люди, уставшие от тамошней чехарды и уже заработавшие все деньги в мире на удачном IPO плант‑шерингового стартапа (даже не спрашивайте). Кстати, о Силиконовой долине. Существуют два мнения относительно соответствующего сериала. Реальные стартаперы из окрестностей Сан‑Франциско говорят, что это практически документальное кино. Реальные стартаперы из окрестностей Сан‑Франциско, сумевшие заработать на своих стартапах денег, плюются и уверяют, что это глупая карикатура. Как водится, правы и первые, и вторые.

Дальше, дальше. Любая дичь, снятая про Лас‑Вегас, является правдой, — город сам с удовольствием подстраивается под любые художественные высказывания о себе самом. Тем не менее, действие лучшего сериала о Вегасе происходит на границе Калифорнии с Невадой: речь идет о третьем сезоне «Голиафа», в котором Билли Боб Торнтон проводит большую часть экранного времени в бредовой реальности странного казино. Подозрительные индейцы, разговорчивые женщины неопределенного возраста и рода занятий, спонтанная жена и ее родственник — это стопроцентно реальный Вегас без туристического глянца трилогии «Мальчишник в…».

Так называемый Средний Запад — вторая после Калифорнии иллюзия Америки, хорошо осмысленная современными сериалами. «Фарго» во всех трех своих сезонах‑итерациях (но особенно в первом), неожиданно «Озарк», даже «Касл‑Рок» в своей бытовой, не мистической части, — это полный путеводитель по Мидвесту. Размеренная жизнь, регулярная смена времен года, никто не мается никакой голливудской дурью, зато все регулярно ходят в церковь и раз в четыре года стабильно голосуют за республиканского кандидата в президенты. Ультралиберальный Голливуд (включая телевизионные студии) не любит ассоциировать себя с этими местами, но обожает рассказывать о них жутковатые истории, где за кружевными занавесочками творится сюрреалистический кошмар — см. «Острые предметы» или третий сезон «Настоящего детектива». Но если сделать поправку на искаженную оптику, реальный Средний Запад во всем вышеперечисленном легко можно увидеть.

Нью‑Йорк, Нью‑Йорк

Американский юг по настрою очень похож на российский юг — Луизиана‑мама, Ростов‑папа. И там, и там люди беззаботны, алкоголь льется рекой, а реальность странно тонка (см. термин «южная готика» и, вообще говоря, Гоголя). Любопытно, что в кино и на телевидении адекватно показать пока не получилось ни один из югов, — достаточно сказать, что лучшим современным сериалом об американском юге был и остается первый сезон «Настоящего детектива». В нем нет карнавальной мишуры, с которой у многих ассоциируется Новый Орлеан, но этой мишуры нет и в самом Новом Орлеане за пределами туристического Французского квартала, — сразу за его пределами начинаются болота, мертвые леса, веточки на безымянных могилах и прочая трудноуловимая жуть.

Нью‑Йорк, как и Лос‑Анджелес, перепахан кино и телевидением вдоль и поперек, — и тоже довольно редко соответствует на экране себе настоящему. Остров Манхэттен (которого местные стараются по возможности избегать, как москвичи — Старого Арбата) максимально похож на правду в «Миллиардах», «Сексе в большом городе» и «Наследниках»; здесь без сюрпризов. Да, в этих сериалах показан некий недостижимый идеал, фантом Манхэттена, но этот остров сам постоянно создает такие идеалы и сам же в них стремительно превращается. Идеальный путеводитель по Бронксу и Стэйтен‑Айленду — художественный и документальный сериалы о группе Wu‑Tand Clan: соответственно «American Saga» (Hulu) и «Of Mics and Men» (Showtime). Опять же, это не калька с реальности, а максимально четко переданное ощущение места. «Депрессивная окраина» или «точка старта к мировому господству»: это не антонимы, а составные части гения места. Соседний Нью‑Джерси воспет «Сопрано», — кажется, ничего лучше об этом пространстве уже не будет снято никогда.

This is America

Вообще же, городская нетуристическая Америка в полный рост встает в великом сериале «Прослушка». Понятно, что далеко не везде с продавленных диванов продают средь бела дня героин, полицейские в рабочее время напиваются под мостом, а за каждой заколоченной дверью может находиться склад трупов. Дело в другом: в ощущении ежедневной жизни, почти не приукрашенной драматическими средствами. Улицы в «Прослушке» выглядят как улицы (а не декорации), люди — как люди (а не актеры); в сущности, на месте Балтимора могли бы быть Детройт, Де Мойн или любой другой город‑миллионник «красного пояса». Возможно, именно в этом причины не популярности даже, а культового статуса «Прослушки» в американской массовой культуре, — реальность просвечивает через этот сериал намного сильнее, чем через все вышеперечисленные.

И тем не менее. Понять современную Америку (точнее, приблизиться к этому пониманию) лучше всего помогает совершенно неожиданное в этом смысле произведение — «Американские боги» канала Starz. Экранизация одноименного романа Нила Геймана разворачивается в сказочном пространстве бесконечного карнавала — иногда в буквальном смысле. Боги пауков и грома противостоят богам интернета, оружия и потребления, — на самом деле не то чтобы противостоят, но прекрасно уживаются с ними в одних и тех же сознаниях. Попытки рационализировать происходящее изначально обречены на провал; причем, чем сильнее пытаешься разобраться, тем менее проницаемым становится все вокруг. Нарратив уложен даже не слоями (старые боги‑новые боги‑паства), а мелко накрошен салатом оливье (который в Америке, кстати, называется «русский салат»). Прошлого нет, к будущему имеется много вопросов, зато в настоящем спрессованы в квантовую суперпозицию сразу все времена и эпохи. «Фэнтезиленд» имени публициста Курта Андерсона: нет двоих людей, для которых Америка выглядела и ощущалась бы одинаково. Именно поэтому «Американские боги» — идеальное высказывание об Америке; после близкого к гениальности первого сезона сериал, правда, стал сбавлять обороты и превращаться в совсем уже безумную мешанину, — но и это прекрасно попадает в недостижимое универсальное «ощущение Америки». Долго фокусироваться на ней невозможно: она ускользает и материализуется где‑то совсем в другом месте и другом формате. Мерцает в диком втором сезоне «Твин Пикса». Проглядывает сквозь шизофренические сюжетные виньетки «Легиона». С ревом проносится мимо в «Майянцах». Огрызается с русским акцентом в «Американцах». Пульсирует битом Childish Gambino в открывающих титрах «Атланты». This is America.