«Догма‑95» Ларса фон Триера провозглашала первостепенность сюжета и персонажей над техническим исполнением и визуальными решениями. Такой подход действительно способен помочь создателям, не отвлекаясь на внешние детали, погрузиться вглубь истории. Однако телевидение, равно как и кино, всё же любит яркие запоминающиеся формы. Это искусство нацелено на удовлетворение еще и эстетических потребностей человека. Нет ничего плохого в том, чтобы на мгновение потеряться в красотах «Бегущего по лезвию 2049» или «Неонового демона». Поэтому в нашей новой подборке будем без зазрения совести наслаждаться визуалом запоминающихся сериалов. 

«Темное дитя: Отголоски»

Это спин‑офф канадского научно‑фантастического сериала «Темное дитя» 2013 года. Сюжет разворачивается спустя сорок лет после событий оригинальной истории – в 2053 году. Молодая девушка Люси (Кристен Риттер, «Джессика Джонс») просыпается в секретной лаборатории с амнезией. Заведует местом доктор Кира Майнинг (Кили Хоуз), которая не спешит отвечать на вопросы своего детища, а лишь осторожно прощупывает почву. Люси такая обстановка не воодушевляет, и она решает сбежать из лаборатории.

После удачного побега девушка на время обзаводится рядовой жизнью — встречается с парнем Джеком (Эван Джогиа) и помогает ему в воспитании глухонемой дочери. Но всё меняется в тот день, когда Люси, случайно посветив ультрафиолетом, замечает у себя на плече цифровую татуировку, в которой, возможно, спрятаны заветные ответы. 

«Отголоски» — это киберпанк в его привычных проявлениях: с обилием неона, футуристическими постройками и минималистичной техникой. Город со сверхсовременными небоскребами при этом окружен старыми районами, в которых жизнь более‑менее похожа на привычную для нас, людей из 20‑х. Эта эклектика пронизывает и все остальные сферы жизни мира будущего. К 2053 году человечество не успело модернизировать всё вокруг. Да оно особо и не нужно: верхушка корпоративного мира живет в роскоши середины XXI века, а кочевники довольствуются гетто из начала столетия. Поэтому смотреть сериал приятно: в глазах не рябит от часто мелькающей плохой графики и странных зданий фаллической формы. Порой мы можем наблюдать и загородную жизнь, в которой всё осталось почти как раньше.

«Свет жизни»

У Эстер (Нина Эллен Одегор) к сорока годам есть всё необходимое для счастья: любящий муж, трое детей, близкие друзья, прекрасный дом и гармония с собой. Но в канун юбилея женщина узнает, что больна раком. Прогнозы врачей неутешительны, и Эстер решает как можно скорее сообщить о болезни близким — делает она это прямо на вечеринке в честь дня рождения. Признание мамы семейства тяжело сказывается на родных, но сама она не падает духом. Эстер помогает справиться с горем окружающим, попутно наслаждаясь последними моментами на этой Земле — женщина не унывает вплоть до самого конца.

«Свет жизни» — это норвежский мини‑сериал, визуально и тематически напоминающий меланхоличную скандинавскую сказку. Это такая цветастая, более оптимистичная версия «Достучаться до небес» — только здесь героиня никуда не сбегает, а, наоборот, еще сильнее сближается с семьей. 

Хоть сама история довольно мрачная, скрашивать ее помогают жизнелюбие Эстер и визуал: яркая цветокоррекция вкупе с запоминающимися костюмами персонажей. Дома у женщины скучно не бывает: по поводу и без семейка закатывает тематические вечеринки, на которых приглашенные наряжаются в самые несуразные костюмы, напоминающие карнавальные наряды. Визуальное пиршество резко контрастирует с тяжеловесным сюжетом — этим сериал выгодно отличается от прочих сугубо драматических серых историй, в которых нет продыху ни героям, ни зрителям.

«Пантеон»

Мэдди (Кэти Чанг) — замкнутая девочка‑подросток, предпочитающая живому общению цифровое. Два года назад умер отец семьи, программист Дэвид (Дэниэл Дэ Ким), что сильно ударило по эмоциональному состоянию как Мэдди, так и ее мамы, Эллен (Розмари ДеУитт).

Однажды Мэдди замечает на экране своего компьютера зашифрованный чат, где кто‑то общается с ней с помощью смайликов. Некто по ту сторона экрана подозрительно много знает о жизни Мэдди, что наталкивает девочку на безумную мысль, — кажется, с ней переписывается покойный отец. Опасения девочки позже подтверждает Эллен. Мама поражена, увидев знакомый сонет, воспроизведенный через эмодзи. Оказывается, перед смертью Дэвид дал согласие на оцифровку своего сознания компании Logorhythms. Эллен полагала, что у ученых не вышло задуманное, однако она всё это время ошибалась. 

Анимационный сериал сперва ничем визуально не удивляет: подобный 2D‑рисунок сегодня есть в каждом втором мультфильме. Однако чем дальше история углубляется в мир цифрового безумия, тем сильнее трансформируется изображение. Уже с середины первого сезона привычный «плоский» рисунок сменяется абстрактными 3D‑сценами. 

С каждой серией «Пантеон» всё больше уходит в киберпанк, который постепенно захватывают UI — загруженные в цифровую реальности сознания некогда живых людей. Новый дом для этих несчастных — смоделированные ими же самими декорации. Чем богаче у персонажа фантазия, тем интереснее будет выглядеть пространство вокруг него.  

«Белый лотос»

Популярный сериал‑антология (вот‑вот должна выйти его третья часть), сезоны которого никак друг с другом сюжетно не связаны, но происходят в одном и том же месте — отеле с одноименным названием. История первого сезона начинается с прибытия группы туристов на курорт. Герои — представители высшего общества, у каждого из которых предостаточно скелетов в шкафу. Менеджер курорта, Армонд (Мюррэй Бартлетт), старается создать для них наилучшие условия, несмотря на свои собственные проблемы и причуды гостей.

Молодожены Шэйн (Джейк Лэси) и Рэйчел (Александра Даддарио) приезжают в «Белый Лотос» на медовый месяц. Шейн одержим идеей, что им выдали не тот номер, и пытается разоблачить Армонда. Между тем Рэйчел начинает сомневаться в своем браке и карьере, чувствует давление со стороны Шейна и его доминирующей матери.

Другой ключевой персонаж — богатая наследница Таня МакКуэйд (Дженнифер Кулидж), приехавшая на курорт, чтобы развеять прах своей недавно почившей матери. Женщина встречает сотрудницу спа‑блока Белинду (Наташа Ротуэлл), которая помогает справиться ей с горем. Взамен Таня обещает профинансировать бизнес Белинды, но… 

Среди других гостей — семья Моссбахеров: отец Марк (Стив Зан), мать Николь (Конни Бриттон), сын Куинн (Фред Хекинджер) и дочь Оливия (Сидни Суини), которая с собой прихватила подругу Паулу (Бриттани О’Грэйди). Глава семейства обеспокоен собственным здоровьем и мало внимания уделяет семье, а у подруг кризис: Паула заводит роман с сотрудником курорта и подстрекает мужчину на кражу. Никто в этом отеле не без греха. 

С виду милая курортная комедия Майка Уайта на деле оказывается хлесткой сатирой в духе фильмов Маккея («Не смотрите наверх») и Эстлунда («Треугольник печали»). Уайт помещает своих героев в привычное для них — и слегка вычурное для простого зрителя — лакшери‑пространство, в котором, как кажется, ничего плохого случится не может. 

Но приятные для глаз теплые тона весьма обманчивы: за ширмой красивой картинки прячется настоящая мусорка из зазнавшихся особ. Постояльцы «Лотоса» олицетворяют собой всевозможные людские пороки. Они красивы только снаружи. Это подчеркивает, например, операторская работа, выхватывающая только «вкусные» ракурсы, с которых все до единого (даже мама Стифлера) выглядят как модели с обложки GQ. Вот только на поверку оказывается, что у каждого из них есть портрет Дориана Грея, мерно ссыхающийся где‑то внутри них же самих.

«Милые обманщицы: Первородный грех»

Яркий спин‑офф «Милых обманщиц» (2010‑2017). В 1999 году на школьной дискотеке Анджела Уотерс (Габриэлла Пиццоло) совершает самоубийство после буллинга со стороны одноклассниц. Двадцать лет спустя ставшие матерями задиры получают письмо от некоего «А». Содержание настолько шокирует одну из причастных, Дэви Адамс (Карли Поуп), что она совершает самоубийство, оставив беременную дочь‑подростка Имоджен (Бэйли Мэдисон) одну.

Через несколько месяцев Имоджен понимает, что смерть ее матери не случайна, и таинственный «А» охотится на всех причастных к трагедии 99‑го — в первую очередь на их детей. Чтобы остановить маньяка, Имоджен объединяется с другими дочками девушек: Табби (Чандлер Кинни), Ноа (Майя Рефикко), Фаран (Зариа) и Маус (Малия Пайлс). Вместе они пытаются выяснить, что такого их матери сделали в прошлом и почему их преследует мужчина в кожаной маске.

«Обманщицы» активно используют аудиовизуальные элементы слэшеров прошлого века, включая рок 80‑х и артефакты на изображении — съемка цифровая, а помехи добавлялись вручную. Эти приемы помогают создать аутентичную атмосферу и не терять динамику происходящего: монтаж часто рваный, в сериях много перебивок, постоянно меняется время и место действия. Оператор играет с голландскими углами и крупными планами испуганных детишек, а художник‑постановщик пытается придать современным декорациям и одежде налет ретро‑стиля. Обрамляет композицию, естественно, неон — его не слишком много и используется он по делу. Как показать страх на лице героини? Посветите на нее неоновой красной вывеской!

«Эйфория»

Сериал рассказывает о взрослении группы старшеклассников, которые впервые сталкиваются с проблемами самоидентификации, зависимости, секса, любви и дружбы. Главная героиня, Ру Беннетт (Зендея), возвращается домой после реабилитации, но вскоре снова начинает употреблять запрещенные вещества. Девушка изо всех сил пытается найти свое место в мире, но всякий раз, преодолевая очередную ступеньку на пути к выздоровлению, откатывается назад. 

Верной подругой Ру становится Джулс Вон (Хантер Шафер), крайне необычная девушка, которая только что приехала в город. Она тоже стремится обрести себя и найти любовь, несмотря на внутреннюю неуверенность и травмы прошлого. 

Один из ключевых персонажей — Нэйт Джейкобс (Джейкоб Элорди), популярный и агрессивный спортсмен с daddy issues и токсичной маскулинностью. Молодой человек — условный антагонист истории, портящий жизнь девушкам вокруг. Больше других от рук Нэйта пострадали Мэдди Перес (Алекса Деми) и Кэсси Говард (Сидни Суини) — абьюз со стороны юноши не раз мог обернуться трагическими последствиями. 

Может содержание «Эйфории» коррелирует не со всеми, зато визуальная составляющая точно должна понравиться большинству. Словом эйфория можно прекрасно описать и то, какие ощущения испытываешь от просмотра сериала. Каждая вторая сцена — небольшой видеоклип, который сопровождается магическим саундтреком музыканта Labrinth. 

Главные друзья шоу Сэма Левинсона — глиттер и неон. Но не только блестками и светом может похвастать сериал. Порой режиссер помещает зрителя в голову героя необычными способами: когда у Ру случается очередной «приход» и окружение в ее глазах меняется, коридор, по которому она идет, начинает вертеться, как у Нолана в «Начале». Как и в «Лотосе», красивая обертка в сериале скрывает неприглядных демонов. Завораживающий кошмар.

«Слишком стар, чтобы умереть молодым»

Мартин Джонс (Майлз Теллер) — нечистый на руку полицейский из Лос‑Анджелеса. Жизнь мужчины резко меняется, когда на смене погибает его напарник. После инцидента полицейский берется за расследование серии убийств на почве мести, а сам попадает в ловушку к подпольному миру города: по пятам за Джонсом ходит мафия сразу нескольких стран. 

Подробнее о сюжете не расскажешь, поскольку как таковая повествовательная канва у Николаса Виндинга Рефна отсутствует — режиссер отказался от слаженных историй сразу после «Драйва» с Райаном Гослингом. Все его последующие картины — это преимущественно бессюжетное кино, в котором главными мотивами выступают месть, жадность и похоть. «Слишком стар» не исключение. 

На первом месте у Рефна стоит визуальное повествование и самобытный стиль. Вроде всё тот же неон, но таких идеально выверенных мизансцен с использованием кислотного освещения вы больше ни у кого не увидите. Как вам безмолвный эпизод без склеек, в котором камера несколько минут вращается в стрип‑клубе на 360 градусов? 

Самое главное, что смотреть за происходящим всё равно интересно. Это медитативное погружение в сюрреальный мир, в котором властвуют образы и формы. «Слишком стар» — это 13‑ти часовое посещение арт‑пространства, в котором статичные планы могут продолжаться чуть ли не десятками минут. Рефн заставляет зрителя вглядываться в сцену, ощущать ее и проникаться композицией кадра — здесь хватает отсылок для искушенных, но и непосвященным в творчество датского режиссера будет на что посмотреть. Буквально.