Мы запустили большой спецпроект, рассказывающий о выдающихся сериалах и фильмах.

Недавно завершился сериал «Самый громкий голос» — бойкая хроника жизни Роджера Эйлса, генерального директора Fox News, медиаконсультанта нескольких президентов США и просто интересного человека. Скандалы, интриги, политическая пропаганда: без швов сыгранный Расселом Кроу, идеолог одного из самых влиятельных кабельных каналов мира прошел путь от телеворотилы с амбициями до настоящего медиа‑монстра. Впечатляющий путь, надо сказать.

Телевидение — это не только идеальная почва для взращивания идей самого разного толка (с последующим забиванием их в головы зрителей), но и микровселенная, жизнь в миниатюре, где от взлета до падения — один шаг. А когда ТВ осмысливают на ТВ — это вдвойне любопытно. Вспоминаем сериалы, где блестяще удалось передать напряженную и насыщенную атмосферу работы на телевидении.

«Самый громкий голос»

В сериале Showtime подчеркнуто односторонне рассказывается биография телеворотилы, идеолога про‑республиканского и очень популярного кабельного новостного канала Fox News Роджера Эйлса, которого играет пугающе непохожий на себя Рассел Кроу (что называется, не узнаю вас в гриме).

Это олдскульный разговорный мини‑сериал об изнанке телевизионного эфира, где солидные мужчины в пиджаках договариваются о том, как будут подавать новости под таким углом, чтобы росла их аудитория консервативных взглядов, то есть как делать канал не‑беспристрастным источником. Вообще, шоу в первую очередь рассказывает не о том, как же делается телевидение, а о жизни одного фактического преступника. И так мы узнаем (благодаря шоураннеру Тому МакКарти, лауреату главного «Оскара» за такое же расследовательское кино, «В центре внимания»), о том, как изменилась Америка за последние десятилетия, и, в общем смысле, о крушении знаменитой американской мечты и страны в том виде, в котором мы ее знали.

Ужасает и восхищает рассказ о том, как Эйлс подминает под себя устоявшуюся в США систему производства телевизионных новостей, где главенствует принцип сдержек и противовесов, где невозможно навязать всем сразу, от редакторов до ведущих, свою точку зрения, но гендиректору при помощи слежки, шантажа, харассмента (иногда кажется, что коллег он уламывает с ним спать не для того, чтобы удовлетворить свои сексуальные потребности, а только чтобы дальше росли рейтинги Fox News), увольнения неугодных и прочего, все же удается добиться своих дьявольских целей.

Иначе говоря, «Самый громкий голос» захватит даже тех, кто сторонится и политики, и историй о сексуальном насилии (хотя закрывать на это глаза особенно неправильно): в первую очередь это история о грандиозном, но сокрытом преступлении. Эдакий «Волк с Уолл‑стрит», только не приукрашенный, без ДиКаприо и разлетающихся в кадре фальшивых долларовых купюр, честно рассказывающий о том, как злодейства совершаются в реальной жизни — за закрытыми дверями, с расстегнутой ширинкой дорогого костюма.

Кроме прочего, в прошлом году о Роджере Эйлсе вышел документальный фильм с говорящим подзаголовком «Разделяй и властвуй».

«Студия 30»

«Студия 30» — из тех уникальных ситкомов, где каждый герой тебе как родной. От такого сериала не оторваться, даже если смотришь в пятый раз ту же серию (случайно включилась, уже весь сюжет помнишь, но не переключать же? лежишь, смотришь, классно). Причем таких легких, ненапряжных, но удивительно бойко написанных и смонтированных ситкомов за все годы можно найти немного. На ум приходят разве что «Сайнфелд», первые сезоны «Американской семейки» и британцы — «Книжный магазин Блэка», «Компьютерщики».

Герои снимают комедийную вечернюю программу, это формат, известный многим по Saturday Night Live (в России пытались делать что‑то похожее под названием «Yesterday Live»): прямой эфир, все действие тщательно отрепетировано и разыгрывается в театре с поворотной сценой при живой аудитории, полтора часа скетчей на злобу дня, в финале — музыкальный номер в исполнении какой‑нибудь звезды. В главной роли ведущего сценариста такой программы — Тина Фей, она же шоураннер самого сериала, ради которого ушла с настоящего SNL. В центре ненавязчивого сюжета находятся ее отношения с актерами (среди которых старая подруга, теледива сильно за 30, жаждущая популярности и сумасшедший, непредсказуемый Трейси Джордан), несколькими сценаристами разной степени маргинальности под ее началом и боссом, дико уверенным в себе гендиректором канала Джеком Донаги (бесподобный Алек Болдуин).

«Ночь спорта»

Сценарист, продюсер и шоураннер Аарон Соркин — настоящий гений в области сериалов о волнующихся людях перед камерами в прямом эфире, за которыми из рубки следят не менее нервные редакторы, режиссеры и продюсеры в наушниках. В его фильмографии — сразу три нашумевших шоу о телестудиях. Первой из них вышла «Ночь спорта», посвященная производству вечерней новостной программы (такие у нас делают на каналах типа «Матч ТВ»).

Формат следующий: двое сидят за столом и оживленно пересказывают спортивные события за день, превращая нехаризматичные сводки результатов матчей в человеческие истории, о которых невозможно молчать — такое называют в журналистике словом «сторителлинг». «Ночь спорта» — это два сезона получасовых серий, куда больше похожими на ту же «Студию 30»: здесь ставки не так высоки, как в его дальнейших проектах, и смотрится сериал легче, поскольку больше походит на ситком, чем на полномасштабную драму.

Уже здесь наметились те приемы, который Соркин использует постоянно на протяжении 20 лет: сверхбыстрые, резкие и саркастичные диалоги; сочетание производственной, рабочей драмы с лав‑стори (в стиле «Служебного романа»); трагикомедийность; даже на телевидении, в мире чистогана, у персонажей будет благородная цель. Главной соединительной фигурой на монтаже становятся сцены в духе «иду и говорю»: герой ведет несколько сверхскоростных разговоров на ходу со всеми встречными. Интересно также, что еще с «Ночи спорта» персонажами у Соркина выступают только идеалисты и перфекционисты с призванием, которое часто оказывается важнее, чем жизнь где‑то за пределами офиса. Но кому вообще интересно будет смотреть сериал о тех, кто работает так‑сяк, например, о создателях российского ТВ?

«Студия 60 на Сансет Стрип»

Впрочем, на несложной «Ночи спорта», посвященной небольшой, не самой главной на телевидении программе, Соркин явно только разогревался. В «Студии 60 на Сансет Стрип» примерно тот же сеттинг, что и в «Студии 30», даже названия похожи (и стартовали эти сериалы в один год). Но здесь Соркин показывает нам работу телесценаристов куда более трагикомедийно и в реалистическом ключе. Несмотря на то, что в Saturday Night Live и его аналогах очень смешные номера, это в первую очередь важная американская скрепа, дыхание эпохи в прямом эфире, и герои «Студии 60» чувствуют ответственность за это.

В первой же серии предыдущего шоураннера увольняют за то, что он выходит на сцену в прямом эфире и читает в камеру проникновенный монолог о том, что программа скатилась, и что мельчает его сатира из‑за многочисленных ограничений со стороны руководства канала и надзорных органов, которые очень боятся обидеть чьи‑нибудь воспаленные чувства. Его сразу увольняют, но на его место из‑за протектората только что взятой гендиректора телеканала (Аманда Пит) берут ранее попавших в опалу гениального сценариста Мэтта Олби (Мэттью Перри), имевшего отношения с главной актрисой из труппы передачи Хэрриет Хейс (Сара Полсон) и его друга‑режиссера.

Вообще же постоянных героев — человек пятнадцать, и они столь тесно связаны между собой, что даже самый короткий синопсис сериала раздуется на много абзацев. Их всех объединяет надежда на перемены и понимание, что работа на телевидении — это не только самовыражение, но еще необходимо достучаться до самой широкой аудитории, не подстраиваться под нее, а растить вместе с собой.

«Служба новостей»

Апофеоз Аарона Соркина на телевидении (после чего он окончательно ушел в кино) — «Служба новостей». Главная новостная программа на телевидении, ставки как никогда высоки. Всем руководит ведущий Уилл Макэвой, который подсдулся и уже давно не жжет сердца глаголом, но продюсировать его программу приходит его же бывшая любовница (Эмили Мортимер), и вот снова в суконной новостной передаче оголяется нерв времени.

Канал, на котором выходят новости Макэвоя, вымышленный, но инфоповоды настоящие: утром в газете, вечером в сериале. Вновь главная тема выпуска (в смысле, очередного тв‑проекта Соркина) — уникальный журналистский коллектив: шоураннера по‑прежнему больше всего занимают рабочие отношения и производственный процесс, когда нужно за день написать новостной выпуск, на что требуется немало времени. В результате этого в сериале — настолько быстрые диалоги, что их не успеваешь прочитывать с субтитров (а на телевидении и правда в первые же недели выучиваешься жить быстро: писать, снимать, думать — чтобы успеть раньше конкурентов выдать материал в эфир). Наконец, понимаешь, за что людям, которые сидят в кадре и читают с выражением текст по суфлеру, так много платят: не так‑то это и просто, оказывается, прочитать слова, от которых возмутится вся страна и, желательно, президент, и чтобы тебя после этого еще и не уволили.

«Час»

Не только современные телестудии становятся героями сериалов, но и журналистика прошлого (впрочем, не такого уж далекого): британцы показывали на BBC Two сериал «Час» о новостях в 50‑е годы, когда происходило столько интересного, в том числе начальные расстановки Холодной войны. Впрочем, «Час» быстро превращается из столь любимой тем же Соркиным производственной драмы в сложное многожанровое произведение, и воспевающее нуарную эпоху, и высмеивающее ее. Посему сериал куда больше напоминает не «Службу новостей», а другое знаменитое телевизионное ретро о работе людей креативного класса — «Безумцев».

Здесь есть и куда более важная, чем какая‑то там журналистика, сюжетная линия о любовном треугольнике между молодым и наглым корреспондентом Фредди Лайоном (Бен Уишоу), ведущим новой новостной программы Гектором Мэдденом (Доминик Уэст), и их продюсером Бел (Ромола Гараи, ее героиня, кстати, основана на реальной работнице британского телевидения). Ко второму сезону становится больше политики и шпионажа, ведь в это удивительное послевоенное время как раз и были придуманы штампы той же бондианы, многие из которых тогда воплотили в жизнь.

«Эпизоды»

Удивительно, но в сериале о телевидении снова, как и в «Студии 60 на Сансет Стрип», снялся актер из «Друзей», на этот раз — Мэтт ЛеБлан в роли карикатуры на самого себя, голливудского актера с непомерными запросами, который если и идет на ТВ, то исключительно за «двумя грузовиками денег». Ему волею судеб достается главная роль в американской адаптации британского хита, шоураннеров которого, семейную пару сценаристов, приглашают в Голливуд. Уже на месте они обнаруживают, что генпродюсер канала вообще не видел их сериал и придумал на его основе что‑то совершенно другое, абсолютно не устраивающее авторов оригинала.

Это проект от автора все тех же «Друзей» Дэвида Крэйна, и он так же легок для восприятия: неторопливые гламурные разглагольствования британцев в Голливуде сильно проще для понимания, чем какие‑нибудь соркинские вирши (может, поэтому сериал продержался в эфире пять сезонов, дольше, чем любой из шедевров Соркина). «Эпизоды» вообще поначалу кажутся слишком размеренным ситкомом, в котором так сильно растянуты не самые значимые сцены, что можно к их концу забыть, с чего все начиналось. Но затем выясняется, что это подлинная драма о множестве неловких, неуверенных, бесталанных, при этом очень богатых людей, о том, как в Голливуде, где ничего не говорят напрямую и все скрывают за вежливыми улыбками и бессмысленными смол‑токами, убивают и душат творчество.

(Еще должны предупредить, что у сериала одна из худших заставок в истории американского телевидения).

«Шучу»

Несмотря на Джима Керри в главной роли и вроде бы комедийное название, это один из самых депрессивных сериалов современности. Керри играет ведущего детской образовательно‑развлекательной программы, где все герои, кроме него, — костюмированные животные.

Как это часто бывает, такие проекты делают очень грустные стареющие люди, и действительно, автор детской телепередачи Джефф Пиккарилло оказывается заложником образа и формата (как другой известный герой Керри — Труман) и в результате вынужден изменить себе и не рассказать детям о том, что для них будет по‑настоящему важно узнать — как справляться с потерей близких и пережить чью‑то смерть.

Сам Пиккарилло потерял в аварии сына, а затем и в каком‑то смысле всю семью, когда жена с ним разводится. «Шучу», пытаясь ответить на вечный вопрос о том, как жить дальше, достигает жутких экзистенциальных глубин благодаря режиссеру Мишелю Гондри, поэту глазированной сентиментальности (фильмы «Вечное сияние чистого разума» и «Пена дней»).

Второй сезон сериала стартует 3 ноября этого года.

«Шоу Ларри Сандерса»

Этот довольно старый, но все еще любопытный сериал затейлив в своей структуре. Начинается каждая серия как классическое late‑night show с ведущим в пиджаке (формат в России удачно использовали лишь раз, из него получился «Вечерний Ургант»), который общается со звездами, проводит с ними глупые конкурсы и так далее. А продолжается все ситкомом о создании этой же выдуманной вечерней программы: Ларри Сандерс выходит из студии, садится в своем кабинете и начинает обсуждать со многочисленными начальниками и продюсерами, что будет завтра или на следующей неделе.

В первой же серии, например, он сталкивается с тем, что ему придется делать product placement (реклама какого‑либо продукта, имплементированная в само шоу), но он чувствует себя неловко, когда стоит в студии с какой‑то турбомотыгой для сада в руках и убеждает свою аудиторию эту мотыгу приобрести. Наверное, забавно бы выглядел похожий сериал, только о «Вечернем Урганте» и отношениях Ивана с гостями и Александром Гудковым.

«В прямом эфире»

Даже великий и ужасный Дэвид Линч делал телевидение о телевидении. «В прямом эфире» — одна из самых неизвестных его работ (он настолько неизвестный, что субтитры для последней серии приходилось переводить с польского). В США шоу выходило в самое нерейтинговое время, и по телевидению показали только первые три серии, после чего перестали мучить аудиторию артхаусом. Хотя «В прямом эфире», вышедший в 1992, на следующий год после трансляции второго сезона «Твин Пикса», — довольно понятный сериал в сравнении с этим мистическим шедевром и с другими полнометражными фильмами Линча.

В целом идея та же, что и в какой‑нибудь «Студии 60 на Сансет Стрип»: за кадром на ТВ происходит полный трэш, но магия прямого эфира всех спасает. Герои (их в том числе играет Мигель Феррер, известный по роли спецагента ФБР Альберта Розенфельда в «Твин Пиксе»), работники телеканала Zoblotnick Broadcasting Company, изо всех сил стараются произвести «Шоу Лестера Кинга» (ведущего играет Йен Бьюкенен, тоже из «Твин Пикса»), но лажают на каждом шагу, а зритель только и рад, ведь по телевизору кажется, что весь этот непрофессиональный абсурд делается нарочно, дабы всех развлечь. Чем дальше, тем больше через канву ситкома просачивается линчевская перверсивная странность: повторяющиеся каждую серию гэги к концу начинают пугать, театр абсурда вырождается в театр ужасов. Но чтобы дождаться наступления эффекта Линча, нужно быть весьма сильным духом.

«Критик»

Наконец, самый неочевидный телевизионный формат, о производстве которого при этом все равно сняли отдельный сериал, и даже анимационный, — ток‑шоу о кино. У нас таких нет вообще, за исключением, быть может, «Кино в деталях» и нескольких программ по каналу «Культура». Зато за рубежом Роджер Эберт и Джон Сискел были настоящими звездами и иконами кинокритики благодаря их программе At the Movies, которую и пародирует любовно «Критик», придуманный продюсерами «Симпсонов» Элом Джином и Майком Рейссом.

Полный лысеющий критик в свитере за серию успевает сделать отсылки к миллиону разных классических и авторских фильмов, спародировать самого Эберта, а еще сказать несколько раз свою коронную фразу о кино — «Оно воняет!» (It stinks!, опять же отсылка к «Двум пальцам вверх» Эберта и Сискела). В оригинале его озвучивал Джон Ловитц (что смешно, внешне он очень похож на своего героя), а в переводе — великий Борис Быстров, известный всем и каждому по озвучанию анимационных сериалов для РЕН‑ТВ. Элитистское и даже снобистское (в лучшем из значений слова) издевательство над современной синефилией и кинокритикой.