Слава — штука капризная: к кому‑то приходит легко, а некоторые не могут добиться популярности даже тяжелым трудом. Впрочем, известность требует жертв и порой приводит к довольно печальным последствиям. Собрали захватывающую пятерку док‑проектов, которые наглядно показывают, во что может обойтись билет в «звездную» жизнь. 

«Фальшивая популярность»

Сейчас уже ни для кого не секрет, что популярность покупается — лайками, ботами и прочей призрачной валютой. Что мы еще не совсем поняли, так это насколько такая популярность прочна и в какой момент игра в фейк переходит в искреннюю веру в собственное величие?

«Фальшивая популярность» проводит не мысленный, а вполне реальный эксперимент: из неизвестных людей, жаждущих стать новыми инфлюэнсерами (и потом торговать собственным лицом для рекламодателей), последовательно делают влиятельных пустышек наиболее быстрыми методами.

Результат впечатляющий: раньше подобного добивались большими вложениями, скандалами и провокациями. Только цена нынешней славы — не количество ненавистников, пропорциональных количеству фанатов, а расщепление реального и иллюзорного в человеке.

«Леди и «Дейл»»

О самых удивительных аферах мира в популярной документалистике принято говорить либо резко осуждающе, либо нейтрально‑изумленно. Оно и понятно: следуя логике правосудия, любой преступник должен быть наказан. Но история об Элизабет Кармайкл (по крайней мере, в основных деталях) тем и уникальна, что хоть она и была связана с уголовным делом, но с легкой руки HBO получила этическое оправдание. И совсем не из добрых побуждений.

Главная идея Кармайкл и правда впечатляет: после многочисленных лет малокалиберных финансовых мошенничеств и личностных неудач перевоплотиться в изобретательницу трехколесного автомобиля будущего, еще и попутно изменив свою гендерную принадлежность. Впрочем, в 70‑е мысль о футуристической машине «Дейл» с маленьким расходом топлива широкой общественности было проще принять, чем идентичность Кармайкл — в этом и крылась истинная причина провала амбициозной затеи. 

В компанию Элизабет были вложены огромные инвестиции, а сама афера стала своего рода сублимацией вечных неудач и недооцененности предпринимательницы. В сущности, это еще одно доказательство, что иногда жажда славы — жалкая, но безальтернативная замена жажды признания и уважения к себе.

«Тайгер»

«Любимое занятие всех американцев — с трепетом следить, как их некогда всеми обожаемый кумир падает с Олимпа славы». Это замечание одного из спикеров фильма отражает не только нравы в США, оно также хорошо демонстрирует темпы роста абсурдности современных социальных трендов. Например,  «культуры отмены».

Скандалы, охватившие живую легенду гольфа Тайгера Вудса и немного омрачившие его карьеру, бушевали задолго до громких обсуждений дел о систематически замалчиваемых сексуальных домогательствах. И, несмотря на их качественное различие, документальный сериал о спортсмене помогает понять механизм, по которому работают как и люди, ослепленные славой (а значит и властью), так и толпа, готовая в нужный момент такого человека слепо обвинить.

После сокрушительных рекордов Вудса, которым рукоплескала вся страна (он до сих пор такая же икона для гольфа, как, например, Джордан для баскетбола), Тайгер был уличен в многократной неверности своей законной супруге. Только лишь за это спортсмен был «отменен» примерно так же, как и сейчас множество публично‑известных личностей, обвиненных и обвиняемых в реальных и предполагаемых преступлениях сексуального характера. Тем самым, в «Тайгере» находится место для размышлений о том, важна ли большинству этика и правосудие, а не лицемерное злорадство над крушением карьер.

«Дети шоу‑бизнеса»

Дети в кино (именно об этой индустрии шоу‑бизнеса идет речь в фильме) — это сложная тема для анализа. Те, кто хоть раз был на какой‑либо съемочной площадке, точно знают, что сам процесс настолько трудоемкий и комплексный, что о легкости и беззаботности там не может быть и речи (в отличие от тех красивых behind the scenes, что нам обычно удается увидеть). А значит, никакого детства в кино на самом деле нет. Оно если и есть у совсем юных актеров/актрис, то скорее на экране, а не за ним.

В фильме Алекса Уинтера параллельно изложены сразу несколько историй «звездных детей»: уже выросших (Мила Йовович, Эван Рейчел Вуд, Генри Томас), и тех, что пытаются пробиться прямо сейчас. Их рассказы начинаются (все без исключения) с оптимистичной мечты стать юной знаменитостью, а заканчиваются очень неоднозначно и часто довольно печально. 

Большинство подвергалось домогательствам со стороны «боссов» киноиндустрии, многие переживали болезненные «синдромы самозванцев», и только избранные, повзрослев, смогли сохранить свою востребованность. «Дети шоу‑бизнеса» — это вполне убедительный тезис о том, что юные «зведочки» для кинобизнеса не более чем пластичный инструмент с очень небольшим сроком годности.

«Схема»

Если прогремевший на Netflix «Последний танец» можно назвать документальным боевиком (в английском есть более подходящее слово action) про баскетбол, то «Схема» — это документальный триллер. В меньшей степени про спорт как таковой, в большей — о его теневой финансовой части.

Дело в том, что американский баскетбол делится (как и любой другой спорт) на любительский и профессиональный. И любительским (студенческим) занимается де‑юре некоммерческая организация NCAA, которая платит потенциальным «звездам» только стипендию. Но де‑факто это — лицемерный рассадник коррупции, где игроки заносят деньги тренерам, чтобы попасть в профессиональные лиги (NBA), а те делают вид, что ничего не происходит.

Герой это истории, Кристиан Докинз, амбициозный молодой парень, разочаровавшийся в своих спортивных достижениях, в 17 лет смекнул, что на чужих возможностях можно делать большие деньги. Он начал капитализировать игроков еще в любительском поле и стал одним из винтиков системы в NCAA, которую хотел использовать и одновременно разоблачить, пока не попал под следствие ФБР. Эта умопомрачительная история не только о лицемерии, честности монеты и даже расизме, но и о славе, в которой, во‑первых, иногда нет ничего предосудительного, а во‑вторых, у которой в буквальном смысле есть цена.