Первый сезон шоу «План Б» вышел в прошлом году и рассказывал историю юриста Филиппа, который пытался вернуть жену с помощью перемещений по временной ветке. Приключения незадачливого мужа закончились тогда же, а новый сезон рассказывает оригинальную историю. На этот раз в центре внимания — сотрудница полиции, которая пытается предотвратить кровавую бойню. 

Рассказываем о четырех причинах попутешествовать во времени вместе с героиней второго сезона.

Отмена события

Миа Коулман (Винесса Антуан) — коп со стажем, которая еще в академии подавала большие надежды. Вместе с напарником женщина патрулирует улицы и расследует преступления. На работе у нее всё схвачено, а вот в личной жизни бардак: с возлюбленным Миа разбежалась, возможность видеться с ребенком потеряла, отец всё время помогает красить только чужие стены, мать давно умерла. Да и вообще — 40 лет на носу!

В один из дней черная полоса настигает и работу. Сначала Коулман с коллегой приезжает на вызов, где находит телефон с номером некой организации «План Б». Девушка по другую сторону зачем‑то спрашивает, какой Миа хочет выбрать год. Не придав особого значения находке — труп мужчины перед Коулман был всё же важнее, — полицейская на время забывает о странном номере. 

Следующий вызов — разругавшаяся семейная пара, которая напугала детей и тетю, что с ними нянчилась. Мужчина по имени Пол (Венсан Леклер) угрожал жене и норовил сделать что‑то нехорошее, однако его пришлось отпустить, поскольку никакого вреда он еще не причинил. Кэри (Сара Бут), жена буйного, тоже быстро отшила полицию — всё нормально, просто небольшой разлад в семье. 

Вот только разлад кончился, мягко говоря, плачевно. Вечером того же дня Коулман вызвали на место преступления. Произошло массовое убийство. Пол зарезал жену, двоих дочерей и себя. Шокированная тетя бросается обвинениями: «Вы виноваты!», «Я вас предупреждала!». Миа приняла случившееся особенно близко к сердцу, поскольку изначально понимала, что Пол не в порядке. И тут женщину осенило. Есть ведь тот загадочный «План Б». Почему бы не позвонить?

Миа попробовала, да вот только преступление предотвратить не получилось: исход остался прежним, но слегка изменились обстоятельства. Коулман решила пытаться снова и снова, пока не получится избежать того ужаса. 

Устройство перемещений

Хоть сериал и рассказывает о путешествиях во времени и заявлен как сай‑фай драма, на первом месте здесь всё же именно драма. Мы не видим ни самой машины времени, ни процесса переброски человека в прошлое. Мы даже не до конца понимаем, как местные путешествия вообще работают и какие законы соблюдаются при этом. Что с эффектом бабочки? Как себя чувствует дедушка? Почему нет дока из «Назад в будущее» или Халка из «Финала», чтобы было кому объяснить чертовщину? 

Наверное, создатели осознавали, насколько трудно следовать строго очерченным правилам. Проще умолчать и сделать это фишкой сериала. Не будем забывать, что даже самые продуманные перемещения во времени («Тьма») всё равно порой страдают от несостыковок.   

В «Плане» нам лишь показали, что сначала герой должен позвонить на определенный номер, ввести данные карты (осторожно, мошенники!), выбрать нужную дату и дождаться следующего дня. Утром послышится звонок в дверь. За порогом будут стоять две одинаковые женщины с ирокезами и в костюмах «Людей в черном», которые бережно схватят клиента под ручки, донесут до белого фургончика и не менее аккуратно кинут внутрь. Да так кинут, что от одного только удара головой в теории можно неплохо во времени попутешествовать. Затем фургончик символично откатится назад и… через склейку персонаж неожиданно для себя и для нас с вами окажется в выбранном дне. Вуаля! 

И еще один нюанс: перемещается сознание, но не тело, поэтому довольствоваться придется только тем временем, в которое жили мы.  

Ну а после «возвращения» — это когда вы заново проживете то время, на которое отмотали, — с вас спишется всего пара тысяч долларов. Но вот момент. Авторы не объясняют правил, но при этом показывают, что человек проживает время заново, как бы стирая старые действия и часть личности, что больше телом не управляет. Но так работать не может. Скорее всего, перемещение происходит в другую вселенную, иначе соблюдался бы принцип самосогласованности Новикова, как было, например, в «Принце‑полукровке». 

Гарри тогда хоть и менял прошлое, но последовательность действий оставалась неизменной. Почему в Поттера прилетел камень? Потому что он сам его и кинул. Почему другой Гарри кинул камень? Потому что нужно было отвлечь себя же. Эта цепочка неразрывна. Перемещаясь по этим правилам в прошлое и меняя там что‑то, мы как бы совершаем всё то, что уже совершено в будущем. Но тогда вопрос: зачем героиня пытается спасти чужую вселенную, если в ее мире семья всё равно окажется мертва? А на это, как оказалось, сериал ответит нам чуть позже (да, автор задушнил и переусердствовал, простите его). 

Травмы главной героини

В первых сериях Миа больше похожа на робота: она только и делает, что усердно работает, совсем не уделяя времени себе. Ей 40, но она одинока: есть лишь любящая сестра и ребенок бывшего (не от нее, кстати). Флирт со стороны напарника Коулман то игнорирует, то использует его неравнодушность в собственных целях — может пригласить в бар, но на самом деле это окажется уловкой, чтобы позвать на подмогу.    

А еще — сплошное мужененавистничество. Отца девушка не любит, Пола терпеть не может даже в прошлом, задолго до убийства (но тут ладно), посылает куда подальше ни в чем не повинного психотерапевта, шипит на некоторых коллег и ненавидит парней из клуба — не умеешь танцевать, не берись. Но всё, конечно же, не так просто.

Где‑то с середины сезона мы начинаем узнавать о подробностях смерти матери (это не спойлер, не пугайтесь). Оказывается, что мама умерла, когда поссорилась с отцом. Он ушел из дома и оставил девочек одних с родительницей, а та взяла и померла прямо в кровати. Еще несколько дней мама лежала и разлагалась в комнате, пока отец не приехал на выходных. В чем вина отца? В том, что бросил, и в том, что не воспринял всерьез звонок Мии, когда та просила забрать их с сестрой прямо перед смертью матери.    

Еще одна травма — последние отношения. Коулман была недоверчивой девушкой: читала переписки, следила за машиной, принимала бизнес‑встречи за свидания с любовницами. Мужчине надоело недоверие Мии, и он действительно начал ходить налево. А затем и вовсе запретил ей видеться со своим сыном и подал в суд. 

Только начав путешествовать во времени, Миа наконец осознала, что пора работать над чужими и своими ошибками прошлого. Не только с помощью перемещений, но и благодаря походу к специалисту. 

Межвременная психотерапия

Чем больше раз героиня перемещалась, тем больше анализировала свою жизнь. А психотерапевт помог сформулировать ей два основополагающих вопроса: «Почему я ненавижу мужиков?» и «Почему я так зацепилась за эту конкретную семью?». 

С мужиками ситуацию смогли прояснить разговоры по душам с отцом и прожитые заново отношения с бойфрендом. Первый наконец‑то раскрылся перед дочерью и объяснил, почему отдалился от матери много лет назад. А второй показался не такой уж и сволочью, поскольку Миа, уже с выработанным к тому моменту daddy issues, не плохо так сталкерила и газлайтила «любимого». Со временем к Коулман пришло понимание, что недоверие с ее стороны не помогло предотвратить измены, а только их спровоцировало.

Да и с семьей всё просто: в разрушенном браке она видела и брак родителей, и свой, так и не состоявшийся. На самом деле всё это время Миа хотела спасти собственную жизнь, которая, как ей это виделось, пошла под откос еще в очень раннем возрасте, сразу после смерти родителя. Она рьяно боролась с Полом, потому что он казался ей вражеской мужской фигурой, от которой необходимо избавиться. Поначалу Коулман нуждалась в буквальном убийстве образа в голове, а не в фигуральном, как получилось по итогу. 

Непроработанные детские травмы и комплексы вылились в то, что Миа чуть ли не как Танос начала шагать по разным мирам и реальностям. Хотя на самом деле шагать нужно было только по своим воспоминаниям и по своему прошлому, но без всяких «Планов Б». В финале сезона героиня к этому приходит и обретает заслуженный катарсис.