Мы запустили большой спецпроект, рассказывающий о выдающихся сериалах и фильмах.

Для этого материала мы попросили Андрея Подшибякина поразмышлять о том, как супергеройские фильмы изменили современное кино и телевидение.

Сегодня невозможно представить себе, что десять лет назад в американском телевизионном эфире присутствовал примерно один сериал о супергероях: «Тайны Смолвилля» о провинциальной юности Супермена, — зрелище по сегодняшним меркам странное и заунывное. «Герои», попытка канала NBC создать собственную квазикомиксную вселенную, к четвертому сезону скатились в непроницаемую мелодраму и готовились к закрытию. Телевидение 2009 года еще не сообразило, что происходит, хотя вышедшие годом ранее в кинотеатрах «Железный человек» и перезапущенный Ноланом «Бэтмен» были первыми сигналами перемен, ожидающих в самое ближайшее время и кино, и телевидение, и всю мировую массовую культуру.

Для контекста: в 2019 году стриминговые сервисы, а также эфирное и кабельное телевидение показывают 25 новых сериалов о супергероях — и речь идет только об обитателях вселенных DC и Marvel. Netflix купила издательство Millarworld важнейшего автора Марка Миллара и готовится к экранизации его портфолио; следующее на очереди — издательство Dark Horse, в каталоге которого серия «Академия „Амбрелла“». «Пацаны», самое модное в этом сезоне шоу Amazon (о нем мы поговорим ниже), основано на комиксах еще недавно неизвестных никому, кроме законченных фриков и гиков, издательства Wildstorm. Комиксы вообще и супергерои в частности за десять лет стали мейнстримом, — сегодня уже непонятно, что мы раньше смотрели на больших и малых экранах.

Предугадать все это не могли даже международные развлекательные конгломераты Warner Bros (которой принадлежит DC) и Disney (соответственно, Marvel), но ретроспективно понятна логика случившегося. Вторая декада XXI века c ее разрушенными ролевыми моделями, моральной амбивалентностью и кризисом одновременно всех мировоззренческих систем отчаянно нуждалась в параллельной реальности, где добро и зло разведены по разным углам ринга, одеты в красивую одежду контрастных цветов и недвусмысленно дают понять зрителю, кто у нас молодец и герой, а кого необходимо срочно призвать к порядку. Карнавальная по умолчанию культура супергеройских комиксов идеально вписалась в сегодняшнюю индустрию развлечений, заодно замкнув исторический круг: как известно, Супермен носит трусы поверх трико потому, что так делали цирковые силачи столетней давности. Подсознательная визуальная ассоциация уже много поколений не работает, но цирковые силачи никуда не делись, — только обзавелись гигантскими бюджетами, еще более титаническими кассовыми сборами и переехали с арен на экраны всех мыслимых размеров.

Этот феномен хорошо изучен и осмыслен. Индустриальная перспектива восхождения супергероев на вершину массовой культуры изложена в книге Бена Фритца «The Big Picture: The Fight for the Future of Movies». Там рассказано, как принадлежавшее подозрительным людям издательство Marvel лицензировало героев по частям черт знает кому и едва не обанкротилось, как ситуацию спас сначала продюсер Ави Арад, а потом нынешний худрук марвеловской киновселенной Кевин Файги, и как всего этого легко могло бы не случиться. Вторая важная книга по теме, рассказывающая о супергероях в исторической и психологической перспективе, написана пулитцеровским лауреатом Майклом Шейбоном и называется «Потрясающие приключения Кавалера и Клея». Речь в ней, конечно, на самом деле об удивительных приключениях Стива Дитко и Стэна Ли — создателей супергеройской мифологии в ее современном понимании. На русском языке как раз недавно вышел новый, вполне терпимый перевод «Потрясающих приключений», — ее стоит прочитать, чтобы понять, почему Супермен и Человек‑паук сегодня актуальны так же, как на момент собственного создания. Если не больше.

Как бы там ни было, ворвавшись на кино‑ и телеэкраны и став там доминантной формой жизни, супергерои почти сразу угодили в нарративную ловушку. Дело в том, что бумажные комиксы, будучи формальной литературной основой десятков фильмов и сериалов, десятилетиями живут в эзотерической логике повествования, где никто толком не может погибнуть, а причины и следствия могут произвольно меняться местами. Единственная связная часть комиксов, рождение героя, была отработана на экранах моментально, иногда по несколько раз подряд: бедный дядя Питера Паркера столько раз говорил свой афоризм про силу и ответственность, что по этому поводу даже есть неплохая шутка в недавнем анимационном хите «Человек‑паук: Через вселенные». Дальше кино пошло своим путем, иногда из вежливости заимствуя из комиксов ключевые сюжетные линии («Первый мститель: Противостояние» основан на одноименном ране Марка Миллара), а телевидение — своим, совершенно отдельным. Точнее, сразу несколькими.

Сериал «Агенты Щ.И.Т», существуя формально в рамках киновселенной Marvel, развивается параллельным курсом, лавируя между сюжетами фильмов и постепенно скатываясь в безумие. Марвеловские герои Netflix, а именно Джессика Джонс, Каратель, Железный Кулак и Люк Кейдж, действуют в некоей параллельной реальности, где других супергероев, кажется, не существует. «Готэм», «Криптон» и свежий «Пенниуорт» — формальные приквелы к сегодняшней киновселенной DC, но на самом деле отдельные произведения со знакомыми героями (в бумажных комиксах такое активно практикуется по сей день, см. «Batman Inc» Гранта Моррисона). «Легион», вроде бы, относится к «Людям Икс», но на самом деле мог бы относиться почти к любому другому комиксовому миру про людей с суперспособностями. «Флэш», «Стрела» и «Супергерл» для разнообразия примерно следуют бумажному канону, — то есть справедливо полагают, что у их зрителей давно не вызывает вопросов способность героев бегать быстрее пули, летать по воздуху и решать большинство жизненных проблем при помощи лука со стрелами. Почти каждая серия телевизионного DC имеет герметичный сюжет: формат, максимально близкий к бумажному исходному материалу. Супергеройские комиксы, иными словами, быстро перестали быть жанром телевидения и стали форматом, внутри которого уже живут разные жанры. «Болотная тварь» — хоррор. «Одаренные» — семейная (мело)драма. «Плащ и Кинжал» и «Беглецы» — подростковый экшен. «Легион» —психологическая артхаусная головоломка. Супергерои способны проникнуть в ДНК любого телевизионного жанра подобно инопланетному симбиоту Веному.

Ошарашенные таким стремительным наступлением по всем фронтам, критики начали нервничать и даже придумали термин superhero fatigue («усталость от супергероев»): считается, что зритель скоро пресытится разноцветными плащами и масками, а вся многомиллиардная индустрия посыпется в тартарары. Основной аргумент такой: количество историй, которые можно выжать из концепции «нечеловечески мощный богатырь побеждает дракона и спасает мир», ограничено. Но, во‑первых, это неправда: упомянутая сюжетная конструкция прекрасно служила человечеству до изобретения и Супермена, и комиксов, и вообще письменности. А во‑вторых, бумажные комиксы озаботились этой проблемой несколько десятилетий назад и нашли на нее несколько ответов. Самые любопытные из этих ответов только что экранизированы.

Серия комиксов «Пацаны» Гарта Энниса выходила с 2006 по 2008 год и задавалась вопросом, что было бы, если бы супергерои а) работали мега‑знаменитостями в развлекательной корпорации и б) обладали бы той самой моральной амбивалентностью, которая свойственна каждому из нас, включая самых завзятых праведников. Одноименный сериал на Amazon Prime показывает, что не было бы ничего хорошего — то есть супергеройский миф успешно разрушается. В то же время сатирическое переосмысление супергеройского телеблокбастера оказывается само по себе супергеройским телеблокбастером, — скорей бы второй сезон. Даже в ревизионистской истории заложен мощный нарративный заряд, который талантливые шоураннеры смогут развивать годами. Пока кто‑нибудь не напишет ревизионистский комикс про ревизионистский комикс, запустив следующий виток спирали.

Наконец «Хранители». Одноименный графический роман Алана Мура считается общепризнанной классикой формата, «Гражданином Кейном» комиксов. Считается справедливо: супергеройский миф подвергается там хирургической деконструкции; на вопрос, нужны ли миру защитники с суперспособностями, Мур дает недвусмысленный ответ «Нет, ни в коем случае». Человеческое, слишком человеческое оказывается сильнее и полубога Доктора Манхэттена, и экстремиста Роршаха, и опереточного злодея Озимандиаса. Полнометражная экранизация Зака Снайдера десятилетней давности дает некоторое представление об эстетике исходного материала, но полностью переписывает финал, — и, в конечном итоге, лишает происходящее смысла. Неудивительно, что Алан Мур ненавидит Голливуд. В 2019 году HBO подходит к задаче с другой стороны — выходящий осенью сериал по «Хранителям» является формальным продолжением комикса (на что Алан Мур, как ни странно, согласился); действие происходит в альтернативном 2019 году без интернета и смартфонов, где супергерои запрещены и объявлены вне закона. Некоторые из них с таким положением вещей мириться не намерены и начинают революцию. «Тик‑так», многозначительно говорит трейлер первого сезона. Полиция, опасающаяся боевиков в масках Роршаха, начинает сама носить маски. Мир привычно сдвигается с места и соскальзывает в ад. Интерпретация напрашивается сама собой: ненужные человечеству супергерои, запрещенные законом, все равно выйдут из подполья, потому что ни им без нас, ни нам без них, судя по всему, жить уже не доведется. И к вопросу о жанрах и форматах: трудно представить, что и «Хранители», и недавняя молодежная комедия «Шазам» основаны на публикациях одной и той же DC Comics. Через десять лет все мы будем удивляться, что в 2019 году в эфире было всего три десятка сериалов про супергероев, а «Мстители» не собрали в прокате и жалких трех миллиардов долларов.

Еще один важный ревизионистский комикс, Irredeamable Марка Уэйда, пока не экранизирован, — правда, по чисто техническим причинам: права были у Fox, слияние с Disney спутало карты. Там, тем не менее, есть важный момент: в одной из миллиарда параллельных реальностей, случайно созданных (супер)героями, живут два мальчика, у которых есть мечта создать уже свою параллельную реальность. Эти мальчики — Стэн Ли и Стивен Дитко.