Сериал «Уроки китайского» — первый режиссерский проект «большого» формата для актера, музыканта (известен как James Oclahoma) и дизайнера Ивана Макаревича. Съемки стали важным творческим вызовом для него, ведь шоу про обычного московского студента Никиту и китайскую наемницу Мэйлин балансирует на стыке жанров — тут есть и молодежная комедия, и семейная драма, и яркий экшен‑боевик, и, конечно же, романтическая линия.

Перед премьерой сериала (напоминаем, что он выйдет в Амедиатеке 21 ноября) мы решили поговорить с Иваном о том, как проходил кастинг и сами съемки проекта, в чем режиссер искал вдохновение и причем тут аниме‑стилистика, как писалась музыка для «Уроков китайского», в какой роли‑камео можно увидеть Макаревича и какой самый важный урок из этого шоу создатель вынес для себя.

О том, как познакомился со сценарием

Сценарий уже существовал, к нему приложили руку Дмитрий Яковенко, Татьяна Шаповальянц и коллектив авторов, а в сам проект меня пригласили продюсеры Екатерина Сычёва и Теймур Джафаров (Team Films) как режиссера. Потом еще я стал соавтором, больше всего внимания уделял диалогам — мне хотелось сделать их максимально реалистичными, честными и живыми.

Плюс потом, при знакомстве с Александрой Нелюбиной из Амедиатеки и коллегами из СТС, без чьей поддержки этот проект был бы невозможен, еще спокойнее стало, ведь у нас было общее видение сериала и готовность сделать всё возможное, чтобы проект получился. Сценарий — это живая субстанция, он мог сильно трансформироваться в момент съемок, ведь в реальной жизни, в исполнении актеров, ты на их диалоги начинаешь смотреть совсем по‑другому. И никто не отменяет монтажа, он тоже вносит свои коррективы в общую линию повествования. 

Мне очень нравится то, какой в итоге у нас получился сценарий. Я время от время нахожу у себя дома бумажки с древними версиями и понимаю, как много изменилось и как сейчас это здорово всё работает в финальной версии.

О том, как проводит время перед премьерой

Выпуск сериала стал для меня не то чтобы шоком, но крайне интересным опытом: постпродакшен, который сейчас происходит, это еще более активный и сложный процесс для меня, чем сами съемки. Учитывая, что я еще вписался композитором в этот проект и пишу музыку ко всему сериалу. И параллельно идет еще монтаж двух версий — и для Амедиатеки, и для показа на СТС, какие‑то правки, такие маленькие штучки, которые никто не видел, потому что глаз замылился, и вдруг теперь увидели и надо срочно это править. 

То, что сейчас происходит с моей жизнью, мне кажется, сравнимо с работой художника: он написал картину, потом смотрит издалека на нее в тот же день и решает, что всё круто, а на следующий день просыпается, смотрит пристально и понимает: «Блин, палец‑то тут неровный». И разумеется, пытается всё доделать. Я сейчас очень большое удовольствие получаю от подобных правок, наращиваю массу, так сказать. Сейчас я дописываю музыку, нахожусь в том этапе, когда пытаюсь услышать всё целиком.

Точно планирую сделать татуировку на память о сериале — свое тело я воспринимаю как своеобразный календарь событий, самые важные из которых хочется запечатлеть. Мне очень нравится то, как выглядит написание «Уроков китайского» в виде иероглифов. 

О том, как проходил кастинг

Во время кастинга я практически впервые в жизни оказался по другую сторону в съемках. Потому что обычно я участвовал в кастингах как актер, а на «Уроках китайского» понял, как это работает и пересмотрел вообще свое отношение к пробам. Это всё гораздо интереснее и сложнее, чем просто выбор — хороший или плохой актер сейчас перед тобой.

Это история, например, про ансамбль, про рост, про голос, про то, подходит ли тебе стилистически человек, сочетается ли он с главной героиней. Тем ребятам, которые у меня в итоге утверждены, я очень рад, потому что они идеально подходили под свои образы. Как только я их видел, я тут же принимал решение, бежал к продюсерам и говорил: «Ребят, всё, я не хочу никого больше смотреть, это — она или это — он». И к моему мнению часто, что приятно, прислушивались.

Исполнители главных ролей появились далеко не сразу. Денис Никитин, сыгравший Никиту, возник в поле моего зрения почти под конец кастинга, и при этом, когда он только стал показывать своего персонажа на пробах, мы с коллегами тут же поняли: ну да, всё, больше нет смысла кого‑то другого искать. А Сашка Немчинова, сыгравшая Мэйлин, это вообще отдельная история… Очень сложно было найти актрису, потому что я очень многое черпал из стилистики аниме и мне нужно было очень многое в актрисе на роль наемницы из Китая увидеть и прочувствовать, а многим актрисам никак не удавалось понять ее психофизику.

И когда появилась Сашка, я помню, что это была далеко не первая попытка найти главную героиню.  

Я вообще считаю, что это главная гордость проекта, что у нас очень много ребят, которые через этот сериал начинают свою большую карьеру, на мой взгляд, Денис, Сашка, Роберт Захарян, Валя Карташёва, Катя Чаннова — все эти ребята очень крутые для своего возраста, и мне кажется, что у них очень‑очень большое будущее. В Сашку Немчинову и Дениса я вообще влюблен на всю жизнь, они очень классные!

О вдохновении аниме и не только

Мне нравятся такие режиссеры, как Джим Джармуш, Хармони Корин, Ларс фон Триер. Но они создают свои собственные, уникальные киновселенные, поэтому мысли как‑то цитировать их картины или как‑то к ним отсылаться в «Уроках китайского» у меня не было, поскольку жанр и стилистика категорически другие. Хотя я думаю, это в принципе где‑то в подсознании у тебя всегда живут любимые фильмы и сериалы как некий ориентир, к которому ты стремишься. 

У меня точно есть сознательные отсылки к аниме, при этом мне не хочется говорить, что этот кадр вдохновлен вот этой сценой, а тут я показываю оммаж к такому‑то проекту. Гораздо интереснее будет, когда зритель сам увидит это всё и удивится: «О, а вот тут Мэйлин похожа на Микасу из “Атаки на Титанов”!» Я даже помню свою первую режиссерскую экспликацию: она вся сделана в аниме‑стиле, такая вся розово‑серая, с дождем, с какими‑то там пистолетами, лежащими в лужах.

Вместе с креативным продюсером Катей Сычёвой мы пришли к такому стилю, который можно назвать true anime («правдивое аниме» — прим. ред.), когда в сериале нет никаких визуальных отсылок, условных летящих полосок, зато сохраняется дух жанра. Дело в том, что в любом аниме — от самого легкого комедийного или драматического до безумного и хардкорного — ты совершенно магическим образом тут же веришь во все предлагаемые обстоятельства, даже если они странные, непривычные. В этом жанре есть очень сильная искренность, простота и при этом некое абстрагирование, которое как раз было нужно нашему сериалу. И эту эмоциональную составляющую я очень хотел сюда передать. 

У аниме много киноадаптаций в мире, и большинство из них стремится к некой визуальной составляющей, чтобы фанбаза была довольна: «Нам это привычно, нам это нравится». Здесь история другая. Просто когда мы корректировали сценарий и вообще работали над кастингом, я почувствовал, что здесь прям просится какая‑то похожая атмосфера из аниме, помогающая верить в заданные обстоятельства.

О съемках

В основном сериал мы снимали в Москве и ближнем Подмосковье. Старались искать красивые, при этом незаезженные места. Очень рад, что вся институтская жизнь происходит в Сколково, где совершенно потрясающая атмосфера. И теперь я стал постоянным гостем ресторана «Чиндао», где у нас обитает определенный персонаж — обойдусь без спойлеров!

Вопрос локаций меня сильно волновал, ведь у нас в индустрии есть определенная проблема заезжанности объектов: один и тот же офис можно встретить в десятке разных сериалов, поэтому мы действительно заморочились над тем, чтобы показать те места, которые сильно не примелькались. Зимние локации у нас получились сказочными, помогая создать нужную атмосферу в кадре.

Мне всегда нравилось то, как такие режиссеры, как Тарантино или Хичкок, появлялись на пару мгновений в своих фильмах — в каких‑то не очень значимых ролях, буквально пройтись, стрельнуть сигарету и уйти из кадра. Никакую большую роль в «Уроках китайского» не хотелось брать на себя, а вот сыграть буквально минуту в кадре фотографа, побыть в одной сцене с Анной Слю и Артёмом Ткаченко мне было очень приятно.

О том, как быть режиссером и интровертом одновременно

Когда меня спрашивают, с кем я себя ассоциирую, мне на ум сразу же приходит ассоциация с кротом.

Есть огромная съемочная площадка, где больше ста человек постоянно присутствует. Но посередине этого киномира есть маленький островок режиссера, который не в палатке прячется, а находится физически среди людей. Но при этом он всегда наедине либо с картинкой, либо с актером, либо с оператором.

Я рад, что у меня тоже получилось абстрагироваться и концентрироваться на работе даже в тот момент, когда народ вокруг бегает, что‑то в декорации отвалилось и надо срочно что‑то поправить, или на улице дождь пошел и надо срочно было что‑то перепридумать. Я при этом мог совершенно спокойно стоять, работать с актрисой, говорить, что ей играть.

Поэтому я точно могу сказать, что даже одной секунды не помню, когда мне было как‑то дискомфортно работать на площадке из‑за моего интровертного склада. Я понимал, что делаю свою работу с любовью. К тому же, у меня офигительная команда. Маша Скомскова — потрясающий второй режиссер, без которой я бы не справился. Мой оператор — это Митя Горевой («Пазл», «Шум за стеной», «Африка» — прим. ред.), которого я много лет знаю, он мой друг, и мне не пришлось здесь знакомиться с новым человеком. Это самое страшное, ведь всё равно есть два человека, которые основную картинку строят — оператор и режиссер. Если бы это был незнакомый для меня человек, это было бы конечно сложнее в 100 раз. А с Митей как‑то всё правильно было и удобно. Из знакомых лиц для меня на проекте была еще крутейшая Ксения Рогожкина, художник‑поставновщик, с которой у нас давно найден общий язык.

Об альтер эго в сериале и работе с актерами

Смешно, когда сейчас некоторые люди, не бывшие в процессе, видят какие‑то монтажные серии и говорят, что главный герой сериала — это один в один я. Мы с Денисом Никитиным похожи очень психофизикой, поэтому у знающих меня людей складывалось ощущение, словно я писал его с себя.

Мне безумно интересно было работать с Сашей Немчиновой, которая до этого никогда не дралась, она не говорит по‑китайски, но она настолько мощно и с любовью в это ворвалась буквально за две недели до начала съемок. Особенно удивительно было то, как она понимала меня — мне казалось, что я не совсем понятно сейчас что‑то объяснял, а она тут же с первого дубля делала всё настолько классно, что я удивлялся, как она тонко чувствует меня и мой запрос.

Плюс у нас в проекте были артисты, с которыми я очень давно дружу и неоднократно работал в кадре как актер, а теперь мне наконец‑то удалось с ними посотрудничать и как режиссер. Невероятно классно было снимать сцены, в которых Анна Михалкова играет (ее роль — Алла, мама Лики, известная блогер и инфомарафонщица — прим. ред.), я невероятный кайф получал, потому что мы очень дружим и хорошо друг к другу относимся. Это был приятный и немного странный опыт: я являюсь режиссером, говорю Анне, что и как нужно делать, а она это с удовольствием воплощает на съемках.

Аналогичные эмоции у меня были от работы с Артёмом Ткаченко и Анной Слю, которых я обожаю абсолютно. Я думаю, что они мне выдали настолько клевых персонажей как раз отчасти из‑за того, что между нами было абсолютное доверие. Я в определенный момент им говорил, что я вижу так, и спрашивал, что они думают. И тут же моментально у нас за две‑три фразы рождается нечто общее, что в итоге отлично работает в кадре.

Мне кажется, в этом и бонус огромной работы с актерами, которые уже имеют огромный багаж опыта. И причем это на самом деле и с молодыми так же. Роберт Захарян, который у нас Костика играет, я считаю, вообще один из лучших комедийных актеров нового времени, потому что он потрясающе пластичный. И это тот редкий случай, когда его можно сравнить с Джимом Керри, который всегда вроде как  наигрывает, но от этой игры невозможно оторваться. Я говорил Роберту о какой‑то мелочи, и он своей странной психофизикой так это разрисовывал в кадре, что я не хотел ничего менять и переснимать.

На всю жизнь я запомню одну сцену, где мне нужно было из главного героя выбить слезу. А поскольку у Дениса еще особо не было опыта киношных слез, он дико из‑за этого переживал. Но мне удалось найти к нему такой подход, о котором мы всё время вспоминаем, что у него на втором‑третьем дубле полилась слеза ровно из того глаза, которого надо.

О жизненных ориентирах

Понятное дело, я гораздо меньше снимаюсь, потому что у меня огромное время занимает работа над этим сериалом. Плюс у меня сейчас студенты, которых я веду в студии «Время театра».

И при этом у меня каждый день достаточно насыщенный: монтаж, несколько созвонов, озвучка, написание треков, работа в театре, подготовка эскизов к новой коллекции одежды, и меня реально на всё хватает!

Естественно, это в каком‑то смысле происходит с иной внутренней батарейки нервной системы. Я сейчас очень хочу отдохнуть, но я понимаю: до тех пор, пока ты себя окружаешь работой, которую ты искренне любишь и в которой ты хочешь прийти к чему‑то, то ты устаешь гораздо меньшее, нежели если ты делаешь что‑то не близкое твоему сердцу. 

В плане актерской карьеры амбиций очень много осталось, я не хотел бы уходить только в режиссуру. И амбиции эти увеличиваются с возрастом. Просто разница в том, что в кино у меня уже очень большой опыт как актера и даже есть награды и фильмы, участием в которых я буду всю жизнь гордиться. Теперь хочется по своему сценарию что‑то снять. И, конечно, хочется в других жанрах поработать. Потому что очень мало режиссеров в мире, которые могут и комедию, и хоррор снять.

О внешнем виде героев

У меня изначально даже в режиссерской экспликации, которую я делал, было видение образов персонажей. Изобретать велосипед я не хотел, ведь есть идеи и образы, которые всегда будут работать, если они визуально по цветам и по силуэту правильно собраны. А я человек силуэтный по жизни: не столь важно, какого цвета рубашка, важно то, как она сидит на персонаже. Одень на двух разных персонажей по‑разному сидящие черные костюмы, и от них будут категорически разные ощущения. 

С этим всю жизнь я работал и как актер: на съемках я очень часто как можно быстрее старался войти в какую‑то коллаборацию с художником по костюмам и притаскивал четыре сумки своих вещей, потому что я понимал, что они хотят. Но при этом не зная мою фигуру они не смогут правильно подобрать образ: слишком длинная толстовка может превратить тебя в чудака, а не в классного московского тусовщика.

У нас не было одного художника по костюмам. С нами часто работала Радмила, и когда я на примерках видел издалека силуэт персонажа, который она собрала, то еще не разглядев детали, мог сказать: она попала точно в цель. Я сам отработал несколько проектов как художник по костюмам и знаю, как важны детали. Потому что ты одной курткой, причем совершенно не обязательно какой‑то сложно сшитой, можешь сделать образ культовым. 

Я никогда не забуду желтый дождевик, который носил герой фильма «Оно» (и старого, и нового). И полосатый свитер Фредди Крюгера тоже все моментально опознают — образ на века. И даже если иногда я могу слышать реакцию, что какой‑то персонаж в кадре слишком странно одет, внутри себя я отмечаю: класс, мне это и надо! Мы не одеваемся одинаковыми, мы выходим на улицу и видим тысячи разных луков. Образами наших героев я определенно горжусь.

О музыке в сериале

Как для музыканта, саундтрек к сериалу безумно важен для меня, и собирал я его из многих деталей, элементов и жанров, близких мне с подросткового возраста. И хотя сейчас трип‑хопа практически не существует, в котором творили Portishead, DJ Shadow и другие олдскульные ребята, на всю жизнь у меня от этого жанра осталось ощущение какого‑то очень странного, меланхоличного настроения. Трип‑хоп никогда не был позитивным, скорее таким задумчиво‑грустноватым. А это очень хорошо со стилистикой аниме сочетается. 

Мне трудно классифицировать то, какого плана музыку я создаю для «Уроков китайского». Тут и электроника современная, немножко хип‑хопа и местами хайперпоп и какой‑то брейккор, то есть очень много всего намешано. Но всё так или иначе звучит как нечто целостное. Плюс я очень люблю синтвейв — вспомните саундтрек к сериалу «Очень странные дела», он укоренился как некая вневременная тинейджерская музыка, потому что она очень эмоциональная и яркая.

Совершенно неожиданно для меня в сериале вдруг пригодились треки, которые у меня лежали с 2011 года. Они наконец‑то нашли свой дом. У меня было очень много материала, который не подходил ни в один альбом, но при этом звучал так, что под него всё время хотелось подложить какую‑то картинку. Для одного очень важного момента в сериале я вместе с Марине Манукян, которую нежно люблю, создал песню. Она написала текст и спела, а я отвечал за музыку. В нашем сериале можно будет услышать трек «Falling stars» от DVRST и POLNALYUBVI, потому что это честнейший найткор, абсолютно анимешно звучащий, и мне очень нравится их песня.

Обычно все думают прямолинейно — раз картина молодежная, то значит саундтрек будет роковый с электронными барабанами, и всё очень легенькое, классное. А как только ты делаешь немножко контрапунктно и неожиданно, то вдруг это приобретает какие‑то новые краски, которые классно работают. Я очень горжусь тем, что здесь в итоге получилось, даже понимая, что возможно это непривычно звучит для многих.

О том, чему научили «Уроки китайского»

Мне кажется, что сериал учит меня до сих пор, да и будет учить в дальнейшем. В первую очередь он дал мне понять, что никогда не стоит кидаться сразу же в определенное мнение, ведь потом их может быть миллион и совершенно неожиданно какое‑то может оказаться правильным. 

Сериал помог с моим извечным комплексом самозванца, потому что когда я смотрю на результаты, то понимаю, какой классный сериал получился, и это объективный взгляд. Плюс сериал помог мне достичь какой‑то большей уверенности в себе как в композиторе, а также как в педагоге, показав, что я могу работать с молодыми артистами и в театральной студии, и в кадре.

Для меня сериал — огромный level up по всем фронтам!

О любимых сериалах в Амедиатеке

• Мне очень нравятся «Полезные советы от Джона Уилсона» за их душевность, приземленность и тончайший вкус.
  
• «Счастливчик Луи» мне нравится потому что всё, что делает Луи Си Кей, — нужно смотреть. Он один из самых потрясающих комиков в мире. Очень земной, честный и бьющий в точку.
• Сериал «Миротворец» я люблю за жесткий юмор, прекрасного Джона Сину и неожиданно трогательные куски, которые расставлены безумно грамотно.
• «Чернобыль» — как лучший пример того, что невероятный детальный подход к истории и визуалу создает настоящий шедевр на века. 
• И конечно же, «Эйфория» — как отправной пункт современной молодежной драмы. От стилистического подхода до очень крутых актерских работ.