Мы продолжаем серию обзорных материалов по новым эпизодам «Мира Дикого Запада» (Westworld). Формат предполагает большое количество спойлеров, так что вы предупреждены!

Предыдущий рекап читайте тут.

Догорает мой Париж

Эпизод начинается с флэшбэка — «Мир Дикого Запада» наконец‑то решился приоткрыть завесу тайны над прошлым Ангеррана Серака. В детстве будущий злой гений был свидетелем уничтожения Парижа —над городом нависает ядерный гриб (ну или просто столб дыма), а братья Сераки бегут из города, чтобы вырасти будущими компьютерными гениями. «Бог должен был спасти нас от самоуничтожения, создать порядок из хаоса», — пафосно вещает Венсан Кассель, но никакого сверхразума, по всей видимости, не существует. Кроме того, разумеется, что создан руками человека — Сераки придумывают Ровоам по образу и подобию божества, способного предсказать будущее и удержать человечество от самоуничтожения. Разумеется, есть в его прогнозах и ложки, а то и половники дегтя — те самые аномалии, отображающиеся на ровном черном кружке. Один из символов этого сезона, кстати, красуется на запястье Серака как подобие часов.

В настоящем Серак находится в Бразилии, где предупреждает местного президента о грядущем движении сепаратистов — правитель‑коррупционер раздал своим друзьям кучу привилегий, поэтому в будущем его ждет незавидная судьба Каддафи. Факт номер 1: Серак может давить на мировых лидеров, поскольку знает, кто может заменить их после локальных революций. Факт номер 2: У Венсана Касселя изумительный португальский.

Игра в жанры

Серак узнает о похищении Лиама и отправляет за ним своих солдат. Долорес тем временем предлагает миллиардеру помочь революции (безуспешно), а Калеб случайно принимает тот самый наркотик под названием «Жанр». Кажется, что Аарона Пола взяли в этот сезон, чтобы он снова сыграл Джесси Пинкмана. Действие чудо‑препарата — нон‑стоп трип, обволакивающий окружающий мир в узнаваемые жанровые реалии. Начинается все с нуара — оркестровая музыка под 50‑е, черно‑белое изображение и непреходящее чувство паранойи. Затем происходит переключение — в момент погони, когда Долорес, Лиам и Калеб пытаются оторваться от головорезов, почему‑то начинает играть вагнеровский «Полет Валькирий». Интересно было бы узнать, чем шоураннерам Джонатану Нолану и Лизе Джой эта сцена напоминает «Апокалипсис сегодня». Калеб стреляет из гранатомета во вражескую машину и промахивается — зато Долорес вручную перенаправляет ракетный снаряд прямо в цель. Зачем ей нужен этот экс‑военный, если она может сделать все сама?!

Вскоре случается перестрелка посреди безлюдной лос‑анджелесской дороги (люди будущего, кажется, тоже находятся в самоизоляции, потому что «Мир Дикого Запада» регулярно показывает опустевшие ночные города). Играет романтичная музыка, Калеб смотрит на Долорес глазами влюбленного щенка, пока девушка‑робот методично расстреливает противников в слоу‑мо. Пока Калеба кроет, к компании присоединяются его старые знакомые бандиты — героиня Лины Уэйте и парень в футболке, подсвечивающей его настроение.

Телохранитель Мартин (и, как мы помним из финала прошлой серии, носитель разума Долорес) получил личный ключ Лиама и конвоирует Бернарда. «Так они создают будущее»,— комментирует охранник его взгляд на Ровоам. Машина выступает чем‑то вроде сценариста в Парке, поскольку контролирует человеческие сюжеты. Мартин (то есть Долорес) скидывает Долорес (очень сложно!) долгожданные данные Серака. А героя Аарона Пола снова кроет — компания Долорес вошла в метро, каждый источник света в котором становится для Калеба маленьким филиалом дискотеки. За кадром играет Nightclubbing — та самая песня Игги Попа из саундтрека «На игле». Наркотики и Аарон Пол — союз, заключенный на небесах. Метро будущего, кстати, выглядит недурно — удивительно, как похорошел мир при Сераке.

(Анти)утопия своими руками

(Анти)утопия своими руками

(Анти)утопия своими руками

И снова копаемся в воспоминаниях нашего любимого злодея, который вместе с братом создает бога из машины. Гениям нужны деньги, поэтому Сераки выходят на Лиама Демпси‑старшего, главу компании «Инсайт» и отца маленького мальчика (Лиама Демпси‑младшего — с фантазией у него явно проблемы). Миллиардер финансирует странных французов и хочет получить весомую отдачу; им удается запустить проект до вступления в действие закона о неприкосновенности частной жизни. Тем не менее, Демпси недоволен — машина пока несовершенна (в своем актуальной версии она называется «Соломон», вот вам и библейские отсылочки), а брат Ангеррана предлагает избавиться от этого заносчивого денежного мешка.

Но вскоре Ровоам начинает работать идеально — за пару минут игры на бирже зарабатывает 100 миллионов долларов. Отныне история человечества — безупречно просчитанный сценарий, а не профанская импровизация. На какое‑то время будущее находится под контролем машины, но Демпси начинает жадничать, а позже дает сбои и сама система – нельзя просчитать действия отщепенцев (оппозиционеров, бунтарей и ярких индивидуальностей). Одним из них оказывается брат Серака.

Начало революции

Калеб рассказывает Лиаму историю про заграничных крыс (короче, травит армейские байки) — они ставили для животных крысоловки в казармах, крысы бежали по доске к приманке и падали в ведро, где тонули. Но если налить много воды, то хвостатые твари могли плавать часами. Расклад поганый, заключает Калеб, уж лучше жить в хаосе.

Ну что ж, пожалуйста. Долорес уже отправила всему миру гороскопы на много лет вперед — людям приходят сообщения с прогнозами Альцгеймера, передоза и того, что любимая дочь‑малютка через пять годиков покончит с собой.

«Она выпускает их из сюжетов», — комментирует Бернард.

«Что это за жанр?»,— спрашивает Калеб и получает неутешительный ответ: «Реальность».«Что это за жанр?»«Что это за жанр?»,— спрашивает Калеб и получает неутешительный ответ: «Реальность».

Выглядит она так — люди на улицах бьют друг другу рожи, крушат витрины и устраивают ДТП под симфонический кавер на бессмертную песню Дэвида Боуи Space Oddity.

Долорес заслоняет Калеба от пуль, и тут он понимает, что она не человек.

У Серака от народного гнева, простите, поплыло кольцо.

Через флэшбэки мы узнаем его историю до конца — Демпси‑старший узнает, что Серак «исправляет» брата, пытавшего убить миллиардера, в специальной лаборатории (аналог концлагеря, или лабораторий из Парка). Но не его одного, а всех «отщепенцев» — неугодные элементы ссылаются в горячие точки, где бесславно дохнут под пулями. Вскоре Серак убьет и самого Демпси, сымитировав авиакатастрофу.

Бернард и Стаббс сбегают, пока Мартин подрывает себя и ближайших соратников Серака.

А компания революционеров под зловещую музыку из «Сияния» Кубрика решает свои проблемы на берегу — Калеба кроют военные флэшбэки, а подстреленные бандитами Лиам намекает, что революционер‑строитель «сделал это». Изменившиеся воспоминания о прошлом, кажется, намекают, что Калеб не просто не успел спасти своего боевого товарища, но и каким‑то образом виновен в его смерти.

А Долорес разговаривает с голографическим Сераком и завершает диалог фразой: «Пора всем проснуться». Мать революции садится в самолет вместе с Калебом, который, кажется, начинает сомневаться в ее плане.

Вердикт

Вторая половина сезона стартует без участия Мэйв и Шарлотты/Долорес, зато раскрывает нам почти все, что мы хотели знать о Сераке. Краткое резюме: свидетель европейской катастрофы, предатель собственного брата (то есть Каин, если «Мир Дикого Запада» так откровенно использует библейские имена) и мыслитель, аналогичный Форду (тот, правда, мыслил немного в другом русле). Еще более краткий вердикт — фашист, истребляющий тех, кого его ручной бог Ровоам не может просчитать.

Долорес продолжает дело революции и доводит ее до поворотного момента — но слишком много врагов возникло на пути. И если Бернард пока бездействует, то Мэйв уже получила прямой заказ на ее светлую голову, Шарлотта страдает от расстройства личности, и даже преданный Калеб оказался безумцем (не зря же играет музыка из «Сияния»), скрывающим нечто темное в своем прошлом.

А шоураннеры Нолан‑Джой сотворили «мета‑мета», назвав эпизодом «Жанром» и придумав соответствующий трип для Калеба.

Самая эффектная сцена эпизода:

Долорес в слоу‑мо, глазами галлюцинирующего Калеба. В такую девушку невозможно не влюбиться.

Новые или старые загадки:

Что все‑таки стало с братом Серака?

Какая роль в глобальном сюжете отводится Мэйв, Бернарду и Шарлотте?

Какие тайны скрывает Калеб?