Вселенная «Ходячих» с каждым новым проектом становится всё масштабнее — это радует фанатов: любимые герои остаются с нами, но теперь они перемещаются в самые неожиданные локации. В этом сезоне местом действия становятся настоящие символы Нью‑Йорка: Радио‑Сити, Метрополитен‑музей… Что для тебя значит снова оказаться в самом центре событий, в Нью‑Йорке?

В первом сезоне мы только входим в Нью‑Йорк, а во втором — уже по‑настоящему начинаем в нем жить. Мы буквально углубляемся в него: заходим в закоулки, где встречаем новых персонажей, которые тоже борются за власть в городе. Это очень захватывающе — мы как будто играем с идеей Нью‑Йорка как величайшего города мира и спрашиваем себя, что значит вернуть Манхэттену силу.

Размах сезона вырос, как и положено огромному городу. Но с ним растут и опасности: появляются новые типы ходячих, новые угрозы. У нас в этом году чуть больше серий, и это дало возможность ввести новых персонажей, новых актеров. Появляется интересная идея — Нью‑Йорк превращается в золотой остров с ценным ресурсом, и с материка начинают стекаться те, кто хочет на этом нажиться.

В начале сезона Федерация Нового Вавилона приходит в район Брикс. Мы снова встречаем Армстронга и узнаем, что теперь они хотят контролировать производство метана, на котором держится Манхэттен. Отношения Мэгги и Армстронга очень интересны — в них есть недоверие, но есть и история, доказывающая Мэгги, что он не настоящий враг.

Да, сто процентов. У них с Армстронгом много общего — оба хотят защитить своих близких, будь они рядом или где‑то далеко. Это чувствуется в их первом разговоре: Мэгги пытается достучаться до него, спрашивает: «Где твоя жена? Где дочери? Зачем мы на самом деле идем в Манхэттен? Что происходит?» Ей хочется его встряхнуть: «Ты правда в это веришь? Или тебя просто так манит повышение? Что у тебя внутри?»

По ходу сезона между ними не раз возникают контры. Хочется, чтобы они с самого начала были заодно — но это не было бы так интересно. (смеется)

В этом сезоне особенно заметно, как серьезно Мэгги и Ниган относятся к своей роли защитников. Это стало тем, что их объединяет и за что они уважают друг друга. Но это не отменяет сомнений, которые у Мэгги по‑прежнему есть. Она видела в нем проблески человечности, но и старые повадки тоже никуда не делись — и это пугает.

Да! Когда она возвращается к нему, то он снова в своей кожанке, с битой, ведет себя как вожак, явно кайфует от власти в новой группировке. Она в шоке: «Боже, я вновь ошиблась», — ей страшно, потому что она не знает, что за этим стоит. Она чувствует тревогу, сожаление, и ей тяжело осознавать, что оставила его здесь. Не то чтобы она когда‑то выбрала бы его вместо Хершела, нет, но решение всё равно далось ей тяжко.

Проблема в том, что в этом мире всё говорит тебе: никому нельзя доверять. Нужно держать себя в руках, оставаться начеку, чтобы чувствовать хоть какую‑то безопасность. И когда ты настолько травмирован, тебе всё вокруг твердит: не открывайся. Поэтому даже если ты пришел с надеждой, с чувством вины — достаточно одного тревожного сигнала, и ты снова закрываешься: «Нет, я была права! Надо возвращаться в режим защиты». Потому что самое страшное здесь — хоть немного расслабиться. Откроешься — и тебя ранят.

У Мэгги остался один человек, ради которого она всё делает. И в этом была вся ее суть. Но именно с этого момента, с этой мотивации начинается ее путь в новом сезоне. Она понимает: быть матерью — быть не только щитом. Чтобы действительно заботиться о сыне, она должна уметь всё, открыть для себя новые горизонты.

В мире «Ходячих мертвецов» злодеи всегда были особенными — харизматичными, непредсказуемыми. Второй сезон не исключение: возвращаются Дама (Лиза Эмери) и Хорват (Желько Иванек), но появляются и новые противники — Брейгель (Ким Коутс) и Нарвеас из Нового Вавилона (Даша Поланко). Мэгги предстоят мощные столкновения со всеми. Что тебе больше всего нравится в игре с такими персонажами?

Нам невероятно повезло с актерами! Они не просто играют злодеев — они смакуют каждый момент, выводят всё на новый уровень. Когда к нам пришла Лиза, мы были в восторге — по «Озарку» было понятно, как мастерски она умеет управлять и манипулировать. С Кимом было сложнее всего — он настолько обаятельный и смешной, что, когда ты с ним на площадке, сложно сохранять серьезное лицо. А когда он играет мерзавца, то делает это с таким удовольствием, что это передается и тебе. А Даша просто врывается в кадр — и играет очень мощно. С ней очень хорошо работается. С Мэгги и Ниганом зритель уже знает, на что они способны, но когда в кадре появляются новые злодеи, то не можешь предугадать, к чему всё приведет.

Отношения Мэгги с сыном Хершелом в этом сезоне особенно обострены. Мы видим их с разных сторон, и в каждой — своя боль. Каково было проживать эту историю и как тебе работалось с Логаном Кимом?

С Логаном работать — одно удовольствие. Думаю, если бы у нас не было такого сильного молодого актера, авторы не стали бы писать эту линию. Уже в финале первого сезона, в его сцене с кастинга, было видно, на что он способен. Он очень вдумчивый, умный, открытый, с живым интересом и огромной отдачей.

Он и Махина (она играет Джинни) очень чутко впитали ту эмоциональную глубину, которая присуща этому миру. Настолько, что иногда даже хочется их защитить. Они еще дети, но уже потрясающие актеры. Хочется им помочь, быть рядом.

Работать с Логаном в этой конкретной сюжетной линии мне было интересно из‑за эмоционального градуса ситуации, в которой мы оказались. В начале сезона Мэгги и Хершел вспоминают о жизни в дороге, и ты сразу понимаешь, ради чего всё это. Потом мы видим, как на их отношения повлияла связь Мэгги с Ниганом. И именно Хершел помогает ей это понять.

Всё, чего она хочет от жизни, — это защитить своего сына, и она обнаруживает, что на самом деле это происходит не так, как она ожидала. Чтобы защитить своего ребенка, она не может оставаться совсем жесткой, она должна открыться и выслушать. Дать себе шанс поступить иначе или услышать нечто новое.

Каждый новый сезон дает тебе возможность по‑новому раскрыть Мэгги. За столько лет вы наверняка стали неразделимы. Как ты настраиваешься на очередной эмоциональный и физический марафон и как входишь в ее состояние?

Всё начинается со съемочной площадки и костюма. Конечно, сначала ты читаешь сценарии и представляешь, как всё это будет выглядеть. В этом сезоне мы в Нью‑Йорке — незнакомое пространство для Мэгги и Нигана, и нам там не так комфортно. Мы там как чужие, у нас нет союзников. Всё против нас. С Джеффом мы уже стали для друг друга чем‑то вроде радаров: держимся вместе, поддерживаем друг друга.

Перед сценаристами стоит задача рассказать что‑то новое, но не потерять узнаваемость. Читая сценарий, ты погружаешься в новый материал, и появляется возможность сказать: «Хорошо, мы рассказываем историю матери, которая спасла сына из рук лидера культа, пожертвовав отношением с человеком, с которым, возможно, начинала что‑то новое. Главное — вернуть сына. А что теперь? Это всё, что она хотела?»

Когда в сюжете появляются новые повороты, у тебя как у актера появляется возможность сделать свою внутреннюю перестановку. Но ты при этом остаешься собой — понимаете, о чем я? Мэгги остается Мэгги — просто с новым вопросом, на который ей предстоит ответить.