В Амедиатеке доступны все серии «Душегубов» — исторического детектива о расследовании «витебского дела». Маньяк Геннадий Михасевич (один из самых опасных в советской истории) годами насиловал и убивал женщин, однако его никак не могли поймать.  Вина за это во многом лежит на коррумпированной и равнодушной системе, которой было проще сажать по этому делу совершенно случайных людей. 

Обычно в историях про маньяков концентрируются на их мрачных патологиях, но «Душегубы» — особый случай. Создателей больше интересует среда, в которой преступник мог долго существовать и творить свои злодеяния безнаказанно. Мы поговорили со сценаристкой сериала Юлией Шунто о важных акцентах сюжета, порочной системе и идеальном кастинге. 

—Расскажите, как к вам пришла идея сценария? Почему вы выбрали именно Михасевича?

Я верю, что некоторые истории сами нас находят. По крайней мере, с этой историей именно так и получилось. Я родилась и провела половину своей жизни в Витебске, но о Михасевиче практически ничего не слышала. Возможно, потому что его преступления мою семью никак непосредственно не затронули, пока однажды не убили одну мою знакомую.

По городу сразу поползли слухи, что объявился новый маньяк, и я спросила у своей мамы: «А что, был еще и «старый» маньяк?». Мама рассказала, что в начале 80‑х, когда она была студенткой, вовсю ходили сплетни и домыслы о неком душителе, который убивает женщин. Мама лично видела предупредительную анонимную записку на столбе о существовании маньяка. А через несколько лет поймали Михасевича…

В общем, я заинтересовалась этими старыми преступлениями, стала изучать материалы и ужаснулась бездарной работе правоохранительной системы. За преступления маньяка посадили несколько человек, одного расстреляли, десяткам сломали жизнь и здоровье.

Я долго бесилась, что все это как будто больше не имеет значения, как будто система изменилась, хотя жизнь показывает, что это не так. И вот именно тогда у меня и появилась идея написать сериал и рассказать о «витебском деле».

К слову, убийство той моей знакомой до сих пор не раскрыто, это «висяк», но похожих преступлений больше не случалось, так что слухи о новом маньяке оказались не состоятельны. Просто очередной всплеск страха на фоне городских легенд.

—На что хотелось сделать основной упор в этой истории?

Мы сознательно отказались от смакования убийств, фиксации на кровавых деталях, а также исследовании извращенного сознания психопата. Вместо этого хотелось рассказать, как так вышло, что вполне вменяемые люди, которые вроде как должны нас защищать от убийств, оказались на самом деле еще опаснее маньяка.

— Удалось ли вам пообщаться с реальными очевидцами событий? Изучали ли вы архивы?

Да, я разыскала очевидцев событий, милиционеров, работников суда. Этим людям сейчас 60‑75 лет, но они очень хорошо все помнят, до деталей. Уж очень страшные дела происходили тогда в нашем довольно‑таки мирном и дружелюбном городе.

Я также говорила с одним из следователей, получивших срок за фальсификацию улик и принуждение к признательным показаниям невинного человека. И меня очень неприятно поразило, что этот человек получил всего лишь условный срок, а потом еще много лет работал в милиции, и в целом доволен жизнью. Своей вины он до сих пор не признает, считает, что действовал тогда правильно и по букве закона. Что касается изучения архивов, то это обязательный шаг для любого человека, пишущего о реальных событиях, так что, само собой, для «Душегубов» была проделана большая работа.

— Привлекали ли вы экспертов?

Без экспертов‑консультантов в историческом сериале не обойтись. С нами работали самые разные специалисты: следователи прокуратуры, оперативники, заслуженный врач‑психиатр, а также историки и художники, помогавшие воссоздать быт и костюмы 80‑х годов.

—Насколько сейчас жителям витебской области известна и близка эта история?

История оживает буквально на глазах. За неделю показа «Душегубов» я получила множество откликов от жителей Витебска. Оказалось, что очень многих до сих пор волнуют эти давние преступления, и они даже ближе, чем мне казалось.

Например, мне позвонила соседка по дачному участку моей бабушки. Как оказалось, она жена одного из невинно осужденных по делу маньяка. В те годы они только начали встречаться. Парня забрали и посадили, хотя он всячески отрицал свою вину. Девушка ему поверила и впоследствии вышла за него замуж в тюрьме, пока он еще отбывал наказание.

Конечно, ситуация с милицейским произволом актуальна не только для того времени или города. Сколько подобных дел было и есть на территории бывшего СССР, к сожалению. Но я верю, что всегда найдутся люди, которые смогут положить этому конец, как Николай Игнатович, прототип сериального Ипатьева, который дал отпор всей прогнившей системе и добился справедливости.

—Принимали ли вы участие в обсуждение кастинга? Были ли у вас предпочтения по актерам на главные роли?

Непосредственного участия в подборе актеров я не принимала, но продюсер показывала мне пробы утвержденных актеров. Удивительное чувство – видеть, как персонажи приобретают лица! Я особенно обожаю наших главных героев, Ипатьева и Шахновича, чьи роли исполнили Сергей Марин и Александр Самойленко.

—Почему вы решили добавить большую любовную линию в сериал о следователях?

Там, где живут боль и страх, должна быть любовь и надежда. Вдох‑выдох.

—Планируется ли второй сезон?

Второй сезон еще только обсуждается. Но, очевидно, что если он и будет снят, то не о Михасевиче, эта история завершена.